В парке скамейки вросли в позвонки друг друга.
Кашляет колокол. Птичье многоголосье
слышится вне, в отдалении, с неба, с юга.
Что-то апрель с февралем заигрались в кости,
птицы сбиваются в стаи, летят по кругу,
птицы летят и не помнят: домой ли, в гости.
*
Если их двое, то, Господи, дай им вечер,
скажем, в апреле, на том самом месте, в восемь.
Им - одинаково разным, случайным встречным -
дай повидаться единожды. Пусть он спросит:
"Долго до осени?" Пусть она скажет: "Вечность",
если он спросит про вечность, ответит: "Осень".
Дальше пускай, как положено: дети, внуки..
Осень придет незаметно с листвою рыжей.
Бывшая девушка станет седой старухой,
вскоре она вдруг поймёт, что старик не дышит.
С церкви закашляет колокол - глухо, гулко,
только они ничего - даже собственный вздох - не слышат.
**
Нет. Всё не так. Ты, конечно, лишишь их речи.
Он не успеет спросить, далеко ли осень;
в восемь она позабудет про слово "вечность".
Кружатся птицы - продрогшей весне не гости,
Только скамейки врастают друг другу в плечи.
|
