Львы выходят на Ясную Поляну по ням-ням, не толстые, а очень даже гибкие львы, причём по странному стечению обстоятельств, все львы оказались николаевичами.
Здесь на Ясной Поляне, пасутся трепетные антилопы, Тимон и Пумба занимаются своей акуной-мататой, а босоногие литераторы предаются вдохновению под коренастой тенью баобаба.
Не думайте, что львы не имеют совести, многие из них - тонкие нравственные натуры, способные понимать боль и страдания всех яснополянских травоядных.
Особенно это касается львов небесно-голубых графских кровей, чей нимб освещает быт аборигенов долгими африканскими ночами России.
Но львы есть львы - голубая кровь им не свойственна. Рано или поздно они отрекаются от вегетарианства и отложив перо, начинают явственно отражаться в зеркале русской революции.
И тогда сурикат верхом на кабанчике бегут по исконным джунглям Ясной Поляны, едва успевая унести ноги от николаевичей этого мира.
Как ни прискорбно, но акуна-матата на Ясной Поляне всегда кончается взятием Зимнего, и Петербург превращается в каменный Львов - город львов: Карла Маркса и Фридриха Энгельса.
|