Почуяв пасмурный рассвет,
собаки гонят тишь лениво.
За нею в сумрачном огне
под небом электричка выла,
в разрывах сгустками... туман
дождя растянутой резины,
макая пальцы в киноварь,
лепил сосну, нет - ствол из глины…
Домов рассыпанная рать
у днища облачного ряда,
церквушка с куполом – в янтарь,
надгробием суда Пилата…
На храмовой доске времён
на до и после, юг и север
наделит золота жнивьём
одетый в осень старый кельнер.
Черпая свет полутонов,
гася июль густой прохладой,
с разбега, серым скакуном,
дождь сеял луговую мяту.
Земля полынью прорастёт…
и лебедою, и пшеницей.
Бог с ними… время разберёт
к чему дождю ещё стремиться...
На сонных крыльях облака…
рука в руке плывут армадой.
Лазурной пыли бахрома
проявится огнём, булатом.
Булат разрубит ткань медуз,
подошву, кость и кору льдины,
той, что лудила эту тишь…
к заутренней… и воду лила.
|
