Старая игрушка

Ты уже не вернёшься сюда: паутиною угол
паучок приструнил, приведенье возможно застукать –
значит время закончилось психоделических кукол:
их зловещий мирок обращён в неподвижную рухлядь.

Над ослепшим окном дивной сказкою ухает филин,
да считает ворон кот учёный сверкающим глазом –
вечно движется мир, незнакомый с безжизненным штилем,
и тебе он открыт и, должно быть, бестактно навязан.

Кто придёт? Кто зайдёт? Иногда с деревянной клюкою
поднимается смерть по непрочным ступенькам и слепо
заглянув на чердак, как бы жизнью, совсем никакою,
наполняет покой своего ненаглядного склепа.

От усопших не веет ничем. Просто глупые куклы.
Мир забытых надежд в усыпальницах пыльных коробок.
Пусть же пуговки глаз, что поблекли, погасли, потухли,
не слезятся во мраке напрасно на собственный порох:

ведь когда-то огонь по стечению всех обстоятельств
этих стен возжелает заполнить глухое пространство,
или новые въедут жильцы, и потом, убираясь,
к черту вынесут то, в чем забытые грёзы роятся –

но твои… но твои – эти вымыслы, чувства, безумства,
бесшабашные игры души, с пребываньем – на грани.
Кони новых времен по бескрайней пустыне несутся,
и святые плетутся вослед со святыми дарами.

Я когда-то сама, оседлав вороного, носилась
по лесам и горам; с древним миром себя обручала…
И пока ты играла, Хеопс, твой супруг, на папирус
назиданье нанес: «перед бегом пройдись для начала».

Время шло. Я не старилась. И вообще не умела
изменяться внутри и меняться когда-либо внешне:
остаётся всегда безучастным бездушное тело
к увяданью листа, к топору – над ветвями черешни…

Что во мне говорило? Что верить и мыслить дерзало?
Я инерции все еще внемлю души ненароком.
Ты, собою заполнив меня в серых сумерках зала,
возносилась над миром, над бренным, над вечным, над Богом,

что во имя таких путешествий – внизу возжигали
алтари, обагряя ручьями рыданий и крови:
мы играли с тобой. Мы играли, играли, играли,
как щенята в саду, как лучи на дряхлеющей кровле…

Вот покинули нас фараоны и дикие тигры -
словом бросили здесь увядать, не отправили в угол.
Завершай, дорогая, нелепые взрослые игры,
возвращайся ко мне: не на тех ты поставила кукол.