который год...

У музыки уставшие лады,
такое «ре» – отравленное ретро,
не хочется ни Бредбери, ни Кетро,
ни Просвещенья мудрые плоды…
У странностей моих который год
одна дорога – к западу от дома,
у клёна под окном два перелома,
похоже, ни один не заживёт.

Год от безводья маются сады,
не мне их поливать, и даже мельба
не утешает свежестью последней…
а знаешь, я привыкла без воды,
без зёрен из протянутых ладоней,
не позволяю писем и звонков,
упала с хрустом тонких позвонков
моя печаль птенцом на подоконник.

Во сне двух соек видела вчера –
ещё живые, но уже недолго…
всё утечёт – Москва-река и Волга,
сломаются поделки Гончара,
на белой коже трескается обжиг
(старательно был вылеплен сосуд),
от всех печалей душу сполоснут
и чьи-то руки в кружево уложат.

Молчанья пропасть в области ребра
да шрам, не заживающий в подвздошье,
и справятся ли бинт и подорожник
там, где разлуки чёрная дыра…
Нас помянуть собрался весь бомонд,
красиво жить – имперская привычка,
сгорают быстро публика и спички,
а рукопись горит, который год…