Произведение написано по мотивам новеллы "Двое" Матвея Тукалевского http://stihi.ru/2007/01/28-2589
...Впечатан крепко в память этот день. В вагоне было скверно и морозно, За окнами пурга ревела грозно А поезд мчался в сумрачную тень.
Совсем исчерпан топлива запас, С сестренкой мы укутаны в одежды, На Бога возлагаем все надежды, Молясь, чтоб Он угля для нас припас.
А поезд, очевидно, подустав, Со скрежетом, вздохнув, остановился... Я кубарем на улицу скатился, Углем, увидев, груженый состав.
Схватив ведро, взлетел я на вагон, Засыпанный тепло дающим камнем. Каким я был тогда беспечным парнем! – Сынок! Пальто! – кричала мать вдогон.
Ведро наполнив, быстро спрыгнул вниз, Бегу бесценный груз доставить маме, Проскальзывают льдинки под ногами – Теплом в вагоне будет главный приз!
– Достаточно, сынок! – сказала мать, Боясь, что я от поезда отстану. – Давай! – я крикнул ей – Еще достану! - Я знал – угля побольше надо взять.
Набрал я третье доверху ведро, Внезапно вторгся голос материнский... Наш поезд, словно аспид исполинский, Качнувшись, покатился, как ядро...
Покинув быстро угольный вагон, Я бросился в отчаянии следом. Но усталь обволакивала пледом... Кричала мать: – Сыночек! Выкинь вон!
Но намертво вцепился я в запас Тяжелых и спасительных каменьев И, выложившись до последних звеньев, Ведро забросил к маме, в самый раз...
Бездушно поезд ход свой ускорял. Я выдохся, мне было тяжелее, И понял: не догнать, всего скорее... В глазах у мамы ужас полыхал.
Собрав остатки мужества и сил Я в поручни вцепился на площадке Последнего вагона. В беспорядке Метались мысли. Я не голосил.
Вскарабкавшись, совсем не чуя ног, Присел я у бортА и отдышался. И вдруг скакнуло сердце в уголок... Со мною рядом Первый оказался...
Он в валенках сидел, на нем тулуп Белел, и чуть ершилась мехом шапка. Поспать в мороз в такой одежде сладко! На мне же из одежки – голый пуп.
Подвинулся я робко к существу, Его глаза скользнули безразлично, И стало мне понятно – и отлично – Сродни оно скульптуре по родству.
И если я вот здесь, сейчас умру, Оно не пошевелит даже пальцем... Дрожал я задыхающимся зайцем, На страшном убивающем ветру...
Отчаянный до нас донесся крик, Привстал с трудом я, выглянул наружу: Сквозь злую и предательскую стужу В дверях вагона мамы бледный лик...
– Лови, сынок! Лови скорей пальто! Но это безнадежная затея. Метался я, от страха холодея – Пальто я не поймал бы ни за что!
Стояла мать, совсем сходя с ума, Надеясь отыскать пути к спасенью... А поезд в это время длинной тенью Подтягивался к станции «Зима».
Вокруг стояли люди, заслонясь От колкой и холодной снежной пыли. Глаза у мамы помощи просили... Сверхновой в них надежда родилась!
– На помощь! Сын! Одет он так легко!.. Но люди очень поздно понимали, В чем дело и, когда осознавали, Вагон уже был слишком далеко...
Состав без остановки шел и шел, А мама все кричала и кричала... Надежда быстро таяла. Крепчала Тоска глухая, черная как ствол.
Тогда-то появился в жизни он. Второй! Простой мужик, совсем не гений... Услышав мамин крик, без промедлений Мгновенно вник, решив догнать вагон.
Мешающие вещи, бросив в снег, Рванул скорее рядышком с составом, Воспользовавшись данным Богом правом Помочь другому. Этот человек
Последнею надеждой нашей стал. И мать мужчине бросила пальтишко: – Мальчонке передайте... там... мальчишка!.. Порыв воздушный прочь пальто погнал.
Порыв тот чуть меня не погубил, Отняв всего секунды у мужчины. Но, видимо, душевные причины Наполнили его потоком сил.
Метнулся вдруг в глазах его испуг – Закончилась расчищенная зона, А далее – сугробы до кордона. Как в трансе я молил: давай же, ДРУГ!
И он, как будто вняв моей мольбе, С хрипящим криком в диком напряженье Швырнул пальто, вложив в свое движенье Энергию, рожденную в себе!
– Лови, пацан! – и врезался в сугроб... И в сторону его скатилась шапка. Я видел, как лежал он словно тряпка, Потом поднялся, вслед вглядеться чтоб...
А мама, плача истово, навзрыд, Все кланялась, крича ему: – Спасибо! – И мне: – Благодари, сыночек! Ибо Он Ангел, что с небес тебя хранит!
Второй – рукой с улыбкой помахал И, подняв шапку, медленно поплелся Туда, где вещи… Нет, не перевелся В глубинке тот, кто в души не чихал!
Укутался я в мамино пальто И, на руки одевши рукавички, Уселся рядом с Первым, как на бричке, А он сидел, уставившись в Ничто...
Но не было мне страшно рядом с ним, Я весел был и светел головою, Второй на свете был теперь со мною! А, стало быть, я Ангелом храним!
|