У этих сопок что-то от небес –
клыки из пасти Сихотэ-Алиня,
здесь сто оленей в вечность уходили,
и карст укрыл надёжно хвойный лес.
Охотник помнит кедр просто гостем,
теперь кореец ельник потеснил,
у холодов осталось мало сил,
и мамонтёнка выбелило кости…
Пройдёт Хозяин здешний до Анюя*
по мелководью, увальнем: «шлёп-шлёп»,
потянет воздух утренний взахлёб,
лосося серебристого почуяв…
Река кишит и кижучем, и неркой –
и людям, и медведям стол и дом,
таёжный край поведает о том,
что есть всему обилие и мера…
Здесь древность сохранил обсидиан,
и облака намыты в Серебрянке*,
и кутается Кутх** в свою кухлянку,
храня от бед окрестные места.
Чай можжевеловый и дымный костерок,
язычество заваренное круто,
а поезд – два вагончика всего,
и мне хватает этого уюта.
_____________________________
*Анюй, Серебрянка – речки
**Кутх — воплощение духа Ворона