Март - как искомое, пичуг считал до ста,
не насчитал, заметно, что теплеет.
Деревья – разновидностью шрифта,
с каллиграфическою стойкостью чернеют.
Еще когда листвою обнесёт…
Столу оставив хартию бумажек,
случайно поднял взгляд, и самолёт
плёл строчку в небе – типа перетяжек.
Пространство сыто поглощала бирюзу,
обед, заправив скомканной салфеткой.
А перетяжка таяла - в змею,
сменяя шкуру старой этикеткой.
Теплеет. Город выгонял туман,
сверкали улицею жёлтые ботинки.
И рыжий - непоседа, хулиган
тащил с ватагой солнце на резинке.
И слышен дух, почти совсем, - весны.
Снег стаял, увиваясь за рекою.
Сезон сменял сезон, пугаясь наготы,
общения с раздетою средою.
Я сам бы с самолётом полетел,
но моль за зиму стёрла, напрочь, крылья.
А мелочи, к которой прикипел,
на чай и хватит, проживу - стабильно.
На подоконник, как цветок, присев,
искал поддержки зябнущих прохожих.
Март - сквозь бинокль на людей смотрел,
а те метались стайкою рыбёшек.
|
