Он родился худым и больным, Он тонул в любой распашоночке, И казался всем близким, родным «Загогулиной с рокировочкой».
Он с трудом грыз науки гранит, И все время не там ставил скобочки, Он истер сотни стержней в графит За какую – то дряблую троечку.
Он всё прямо любил говорить, Не любил тонких шуток с издевочкой, Не умел - волочить и просить, Не умел щеголять по веревочке.
Он влюбился в красивую дрянь, Но считал ее милой Дюймовочкой, И тому, кто сказал: «Это ж рвань!» Двинул с левой под самую челочку.
Он за друга мог сердце отдать, Не любил брудершафтов с перцовочкой, Если надо: то насмерть стоять, Хоть в бою, хоть в любой «обстановочке».
И когда он спасал пацана, В ледяной воде, без страховочки, Все отдал. Целиком. До конца! На себя ж не хватило сноровочки…
С ним прощались друзья в тишине, Он лежал весь одетый с иголочки, И уже не казался родне, «Загогулиной с рокировочкой»…
|