Кизилы звезд рассыпал фокусник по ситцу Адрастеи, растормошил рубиновую завязь недр и Солнц, На эшафот взошел с берилловым слоном, Впускает дым облаков в обитель спальни Сфинкса; ах, женщина жестока и злорадна; За новый кон подвесила пирата словно туши кокон, втыкает шпажки в закатившийся белок глазка, и мертвенною кошкой прилипчива до трупных ласк, В себя впускает джина между делом пытки; Ошейник и наручники, и плётка и удавка! Ах, женщина подобно кожаной обвертке и бархотке тесной, дышать нельзя, - лишь целовать берилл, И под зонтом фантомной госпожа, Амур, с колчаном стрел не устоит, Она лишь пальчиком ему взмахнёт, и облаков селедки, пускаются в косяк терновым междуречьем; В салфетках облаков спит Бог, он немощен и сир, под шубу смысла не заглянет; авось проспит и тенор и сапфир;
Крусандер мило мчится за прибой скелета, и злопыхательствам грозит патруль щенячий - бидон Луны опять разлить по векам, и налакаться вдоволь молока с вареньем звезд и новым человеком?
Ах, человек, как острый бритвенный стажер, ну, то ли кошка человек, а то ли мошка ухажер, вгнездил трирему, обухом по плитам мракобесных начертаний справил бал; И госпожа плывёт как каравелла облаков в блаженство спор, и трупных ликований, поставила на кордебалет, а победил янтарь, Бесовка сыром не сыта, ей бок подайте жирный сёмги, и вот пылает над зерницей звезд - икра лососевых лучится, Янтарь Луны залитый жиром семги и приливом марсианских близнецов; откушала, запила кофе с шоколадом, и вроде бы почти сыта; На шкуре теплой тигра веселится, - дитя и луноликий вамп глубинный ухмылкой метит в соловья, - Подайте потрошка мне соловья, и ястреба головку в декольте! - Позвольте госпожа, опять охота??? - И да и нет, и сказочный обед, и сон, и мрак, и бой ракет! - Позвольте госпожа, Ваш пальчик! - Ах, пальчик-осьминог и зайчик? - Конечно же, мсьё; а можно в плотоядный рай вонзить стилет? - В бока слона вонзить рогатину и вилы? - И прокрутив слегка собрать на острие, как завихрения фаты, сей натюрморт? - А почему бы нет?..
Под пилинг ветров и распил основ Де Карта и Лавуазье, химический распад с изнанки неглиже и токов злачных искушение, Менадам в рот свисток, - к судейству призовем, и на бильбоке, - в тир, Пускай стреляют в молоко, в потир с заведомым финалом! Похоже, Челси правит балом, или же Манчестер, с Барселоной и Рубином?.. Вам сверток шуток и под мышками чесотка, хореограф страсти, Под снастью звезд, блесна Луны, - Пасть щуки метафизикой зарделась, Того гляди проглотит бедную Луну как крокодил над Солнцем поглумился; У щуки справим три желания, пятнистый день, рогов пар пятниц, С чего бы не пойти в кино с вином под мышкой; у старушки память - на кило отвесим мотыля, и с мылом и веревкой спать, Стажер под мылом - что за дивное рагу, болтаясь просит ваты и причастия, И словно лапы кенгуру бодают в ринге смысла Формана, и Тайсона, и Холлифилда; Хошь-не-хошь не промахнешься мимо кассы и эстетов, В присядку пистолеты вензеля кручинисто от выпи и до наших дней,
Ревела, ой ревела я, - и болью в темя погрузилась Леты; теперь наесться не могу, что ем, ни ем, - пустое место, Засадим клумбу спорами грибов и редкостных рачительных теургий, Чего бы не расти, - там и чудес и леших дровосеков, Глаза рубить, чтоб с искрами и смыслом не простились люди, И голубой сосной засадим часть прелюдий, Чтоб шишками звенели под копытами Пегаса и Парнаса голубятней, Нам вычурное слово, - и Дамоклов меч под платье и сорочку, Стеречь богатырей, - придут, для них уже задание готово, Пегасов в поле анемонов изловить не раня, ни стоп и не цветов, И в колумбарий естества коньки вонзить рапсодий!
________________________________________________________
* Адрастея - "неизбежная" - в греческой мифологии богиня кары и возмездия. Богиня определяющая судьбу душ и их круговорот. Так как Адрастея - божество, которому поклонялись сначала во Фригии, а потом уже в Греции, ее иногда отождествляли с римской Кибелой. или нимфой Идой, воспитавшей Зевса, впоследствии — особенно у орфиков, Платона и поздних эпиков — с Немесидой. По Эсхилу, «мудрые поклоняются Адрастее», являющейся, как толкует словарь Гесихия (5 в. н. э.), богиней возмездия, т. е. Немесидой. Орфическая традиция видит в Адрастее воплощение «законов Зевса, Кроноса, божественных, надкосмических и внутрикосмических», указывая на связь Адрастеи с платоновским законом о судьбе душ. Платон признаёт «установление» или «закон» Адрастеи, понимая её как эпитет Немесиды и уподобляя её Дике. Адрастея устанавливает круговорот душ и тем самым смыкается у Платона не только с Немесидой, но и с Ананке и Дике (материал Греческий пантеон, http://myfhology.inf.../adrasteya.html)
|