истязая укорами
безнадёжность полёта,
я в чужой стороне
пришлым был для небес.
повседневностью будто
подбадривал кто-то
может ангел,
а может бесхитростный бес.
я игрой на свирели,
облекая мир в звуки,
выносил откровенья,
смеясь.
и в слезах
согревали меня
твои белые руки
и улыбка скрывала
поселившийся страх.
и опять как вчера
страны яркого света
миражами смущали
домашний покой.
и мерещилась мне
у подъезда карета,
соболиная шапка
да кафтан дорогой.
всё смешалось в игре
несерьезной и странной:
я забыл, где вчера,
что случилось затем,
и казалась вся жизнь
ловко сыгранной драмой
с несерьезным сюжетом
остро поданных сцен.
|
