Вот и некому больше
за мной докурить сигарету.
Я на Дарвинский мост,
как на давешний пирс,
выхожу
И кидаю в Канаву
немелкую ныне монету,
Оттого, что роднюсь с этим городом,
ибо дружу
с белой чайкой.
Не ты ли в нечаянном
странном обличье
Воспарил надо мной и мостом,
Убиенный мой?
Ты?..
А во всём остальном –
маета, суета и двуличье
И почти что размыты
пространные дни и мосты,
нас связавшие некогда.
Осень вступает в кварталы
полноправной хозяйкой
слегка порыжевшей листвы.
В подсознании я
отмечаю привычно оскалы,
Что дарили нам прежде
фасадные старые львы.
Мне с проплывшего облака
облик кивает знакомый.
Прислонюсь головою бедовой,
как прежде учил ты, к стволу.
Тут и там – не твоя.
Там и тут – всё равно я не дома.
Бабьелетние тайны
заметны
на каждом углу…
|
