ПОЭТ НЕ МОЖЕТ БЕЗ ВОЛШЕБНЫХ СЛОВ
СТИХИ В ЖУРНАЛ «ДЕТИ РА»
. . .
Поэт не может
без волшебных слов
без девушек
прелестных
без восторга
ему нужны
все нежные цветы
растущие
в таинственном лесу
и хочется ему
прозрачных слез
летящих с неба
вереницей капель
и кажется ему
тогда
что плачет бог
но не от горя
впрочем
а от счастья.
. . .
Никого я не встречу
на этой дороге
ведь она
на окраине мира
и ведет в никуда
и пришла ниоткуда
но она существует
как жизнь
и как смерть
на земле
и поэтому я
ухожу по ней
в вечность.
. . .
Я обниму тебя
легко и нежно
и мы взлетим
как птицы
прямо в небо
и вернемся криком
с безумной высоты
летящим вниз
чтобы разбиться
о лицо земли
как капли разбиваются
со звоном.
. . .
Я придумал две тени
одну - для себя
а другую
тебе оставляю на память
она будет ходить
за тобой
и всегда удлиняться
от горя
к закату
и расти по утрам
словно черный цветок
за спиной
и ты будешь
когда оглянешься
меня вспоминать
пусть с досадой
но зная
что все же не я
целый день прошагал
по пятам за тобой.
. . .
Довольствуйся малым
вот домик
он меньше
картонной коробки
вот улица
меньше тропинки
и уже
и вот девушка
меньше дюймовочки
не на зеленом листе
а в игрушечном
милом саду
что растет на ладони
вот ты сам
очень маленький
меньше того мотылька
что стучится в стекло
твоей лампы настольной
вот таким и живи
собирай как иголки
цветы на поляне
что меньше слезы великана
и гляди в это небо
совсем небольшое
где солнце
как желтая родинка
на холодной щеке сентября.
. . .
Арфой стала вся жизнь
ее держит в руках великан
и выводит мелодию
мертвой вселенной
а под ним копошатся
несчастные гномы
в своих шутовских колпаках
и уносят сухие травинки
в пещеру
среди пней и болот
чтоб на этом своем сеновале
заснуть до утра
видеть сладкие сны
о чудесных танцующих феях
и не слышать мелодию
мертвой вселенной
что выводит
на арфе своей бесконечно
седой великан.
. . .
Почему же на свете
больше ног больше рук
больше ртов
чем счастливых
и радостных лиц
все бегут
а бывает
и топчут ногами
все хватают руками
и жадно едят
и уже не хотят улыбаться
просто некогда
времени нет
оно все
превратилось в пространство
для бега
для топота ног
и махания рук
для гудения черной толпы
для еды
и для танцев
на весь день
на всю ночь
на всю жизнь
на всю хмурую
старую вечность.
. . .
Что вы пляшете
здесь на поляне
человечки лесные
прячьтесь в домики ваши
под корнями деревьев
идет великан
он опять соберет вас
в мешок
словно спелые ягоды
тяжко вздыхая
и уйдет в те края
где кончается небо
там одна лишь земля
он на ней будет жить
ну а вас из мешка
просто высыпет
в вечность.
. . .
Ты по лестнице шаткой
поднимешься в небо
и дотронешься снова руками
до нежной луны
но на холодна
она любит
далекие звезды
а совсем не тебя
ты - ничто для нее
бедный житель
земного убогого мира
где так мало свободы
нельзя ни летать
по ночам
в безвоздушном пространстве
ни любить
как богини-волшебницы
любят друг друга
в колдовской
и кружащейся вихрем
космической мгле.
. . .
Ночью и добрые люди
становятся злыми
только к утру
превращаются в добрых
опять
начинают шептать о любви
и дарить всем знакомым
цветы
днем они поклоняются солнцу
но как только
появится вечером снова
луна
от этих счастливых людей
остаются лишь тени
которые бродят
по темному миру
и не любят уже никого
ни себя ни других
ни далекого бога
ни холодные звезды
ни весь этот сумрачный мир.
. . .
Не приводи ко мне воспоминанья
как детей нелюбимых
которые плачут весь день
давай скажем что все
начинается снова
снова утро стоит во дворе
за окном
снова синее небо
и солнце на нем
золотым апельсином сияет
снова мы молодые
простые как в детстве
и можем смеяться
и сегодня и завтра
и всю бесконечную жизнь.
. . .
Пусть и реки мелеют с годами
но душа не становится старше
что в ней было в далеком
и скачущем с мячиком детстве
то останется в старости
с палочкой тихо идущей
по улице темной
где уже не горят фонари
но еще остается немного
дневного тепла
и вечернего света
и последней
счастливой любви.
. . .
Облезлой осенью
под нудный скрип колес
он ехал
в тарантасе
на свиданье
и по полям
кружилось воронье
о чем-то громко
на весь свет
крича
и кучер был
высокий и сутулый
он всем казался
старой кочергой
по деревням
цеплялись злые псы
и лаяли
как сонм городовых
и так и плелся
старый тарантас
пылились в нем цветы
и небо в сером
выцветшем халате
за ним следило
молча с высоты.
. . .
Разлядываю жарким взглядом
тело ночи
она ведь
негритянка у меня
из знойной Африки
где звезды
словно бусы
и сделаны
из чистого огня
да и луна
у ней на шее
золотая
как сказочный
чудесный апельсин
и хочется
его коснуться вновь
губами
только боги
так строго
запрещают это
танцуя
у священного костра.
. . .
Растения
дают нам кислород
но только на свету
а не во тьме
в которой
расцветает лишь любовь
тогда она
становиться бесстыдной
как это
п положено любви
и соловьи поют
лишь только ночью
а днем
одни простые воробьи
чирикают как дети
и не знают
ну просто ничего
о той любви.
. . .
Там где жизнь
упирается в стену
из черного камня
не кончается мир
ведь за этой стеной
совершенно иное пространство
и время
в нем цветы
цветут в воздухе синем
люди ходят
пешком по воде
облака состоят
из одних поцелуев
беззаботные феи
танцуют одни
до рассвета
на поляне любви
и смеются
как дети смеются
во сне.
. . .
Я счастлив
этим детским счастьем
жить
когда смешное солнце
погремушкой
так весело качается
над маленькой кроваткой
дня-ребенка
которая в траве цветах
и листьях утонула
как тонет небо
в голубой воде
и девушка счастливая
в любви
и сказочный волшебник
в чудесах
которые он сам
себе придумал.
. . .
У тебя очень много друзей
тишина одиночество ночь
и приходит к тебе иногда
и любовь
она тоже подруга
но совсем молодая
и не знает почти ничего
о том мире
где слез так же много
как дождей в ноябре
или свежих цветов
на могиле
появившейся только вчера.
. . .
Ты стала для меня
загадочнее дня
темнее ночи
среди которой
жадная луна
раскрыв объятья
кружится по небу
ловя испуганные звезды
и смеясь
тем смехом сладостным
колдуньи
с каким она
и рыцаря в доспехах
превращает в мышь
и деву юную
в зеленую лягушку.
. . .
Нам кажется
жив даже ветер
нам чудится
камни мертвы
и мы и не знаем
что все что казалось
исчезло
а все что случилось
осталось
как жизнь
и как смерть
и над нами
колеблются звезды
как пламя
которое нам
не дано потушить.
. . .
Никто не отозвался
среди ночи
стояла
гробовая тишина
и высились деревья
словно замки
без окон и дверей
и жили
среди них
немые духи
которым тьма
отрезала язык
они кричали
но всегда беззвучно
и крики их
летели
словно птицы
махая крыльями
у нас над головой.
. . .
Ты становишься глупым
таким же как солнце
оно только и может
светить и светить
или ветер
он дует и дует
в этом вся его
долгая скучная жизнь
то ли дело
зеленые листья
они то летят
и кружатся как в танце
то как руки
опущены вниз
рядом с телом
поникших деревьев
и имеют
и детство и старость
и не могут
шуметь без конца
будь умнее
люби только то
что живет и смеется
умирает рождается
ждет и вздыхает ночами
и умеет
любить и любить.
. . .
Кувыркаются листья
на сцене
этой осени
как акробаты
и вприпрыжку
бежит рядом
ветер
он устал уже
хлопать в ладоши
и нам всем
поклонившись
уходит
за расписанный занавес
солнце
в легких белых кудрях
облаков.
. . .
Я математик
и давно все знаю
как шесть
отнять от трех
и почему
и физик
и прекрасно понимаю
что яблоко летит
все время вниз
куда его ни бросить
ясным утром
мне как ученому
доподлинно известно
зачем у рыбы хвост
и у лисы
и уплывая
на воздушном шаре
я знаю
что плыву
вокруг земли
как все планеты
вокруг звезд
счастливо плыли
и до сих пор
наверное плывут.
. . .
Сегодня утро
плачет как ребенок
которому не дали
больше спать
прислали ветер
разогнать весь сон
и он один
шагает по проспектам
где даже нет
еще автомашин
а по Неве
гуляют только волны
как шумные девицы
и поют
и солнце вновь
совсем шло со сцены
как тот актер
что роль свою
не смог сыграть.
. . .
Немного тех
кто вас хотят забыть
но и немногие
хотят запомнить
вы просто так
прошли по жизни
незаметно
как тень от облака
которое уплыло
за синий-синий
дальний горизонт
его не помнят
даже те кто видел
таких ведь много
в небе облаков
плывущих друг за другом
кораблями
неведомо куда
и почему.
. . .
Не будут вас жалеть
дома
с открытыми дверями
и улицы безлюдные
деревья
в пустом саду
где птицы не поют
они давно привыкли
к миру мертвых
и рады будут
видеть мертвеца
шагающего ночью
по проспекту
среди погасших
черных фонарей.
. . .
Вы долго стояли
любезный
у двери закрытой
потом развернулись
ушли
и стуча каблуками
спустились
на первый этаж
и там целовали почтительно
руки
у прибывших дам
а после уже
в темной комнате
той боковой
застрелились
и вот вы теперь
уже здесь
в нашем мире ином
тут все при свечах
нет чужих
все конечно знакомы
вы знаете кто я
и я теперь знаю - кто вы.
. . .
Как это так
все своими руками
посадить этот сад
и построить вот этот
внушительный дом
за оградой
и поставить у входа
лакея
и нанять сторожей
чтобы ночью
всегда стерегли
твой покой
сделать так
чтоб луна появлялась
вот именно
прямо над домом
чтобы ярче горели
все звезды
которые рядом
и смотрел на тебя
с высоты
тот единственный бог
что все видит и знает
хотя никогда
не спускается с неба.
. . .
Какому богу ты молишься
когда идешь ко дну
тому который
может быть спасет
или тому
который обустроит
на новом месте
в новом этом мире
так глубоко
под толщею воды
есть два вида людей
одни обычно просят
помощи у бога
они страдают
им нехорошо
другие лишь
его благодарят
как мол он
хорошо это устроил
что в жизни им
ужасно повезло
и то ведь есть
и это
все что хочешь
осталось только
с неба взять луну
но пусть себе висит
там в небесах над нами
ей там лучше
а мы и без луны
в кармане
хорошо живем.
. . .
Любовь - это любовь
а вера - это вера
они всегда достойны
и друг друга
и нас с тобой
и бог - есть бог
и жизнь - это надолго
но только смерть
приходит иногда
и унесет из жизни
все что хочет
ни бога ни любовь
ни веру
не спросив.
. . .
Какие существуют расстоянья
вот для жука -
от камня и до камня
от той сосны
до этой где упал
для бабочки
всего одна поляна
с красивыми цветами -
это жизнь
от края и до края
а для тебя
и вовсе нет пространства
ты дома даже
на обратной стороне
Земли
и был бы тоже дома
и на Марсе
если бы там когда-то люди
жить смогли.
. . .
Доверьтесь интуиции
родные
вы чувствуете остро -
пахнет злом
бегите со всех ног
и прячьтесь в норы
а чувствуете -
потянуло счастьем
тогда ищите
где оно лежит
не надо никаких
абстрактных мнений
на все на свете
у вас есть чутье
на то что все
окончилось уже
и нечем больше
будет поживиться
или на то
что впереди
еще и не такое
приключится
и будем счастье
ведрами черпать.
ПРЕКРАСЕН МИР
Какие в небе облака
какие в море волны
какие в поле травы и цветы
и знаете деревья-то какие
в лесу дремучем
старые большие
развесистые клены и дубы
под ними бродят гномы
в колпаках зеленых
с помпончиками золотыми
и звери пробегают незаметно
пещеры есть и норы
где живут
бывает что
и призраки ночные
которые слоняются без дела
когда на черном небе
нет луны
бывает что зверюшки
небольшие
они всего боятся
в этой жизни
им в норах
очень даже хорошо
прекрасен мир
броди где хочешь
странствуй
будь призраком и гномом
человеком
зверюшкой маленькой
волшебником и феей
плыви среди далеких облаков
купайся среди волн высоких
плутай в лесу дремучем
по тропинкам
и в поле спи
сред и цветов и трав.
. . .
Мне хочется тоже
участвовать в танцах
выходить на поляну
ночами
видеть фей обнаженных
и на руки брать их
и с ними кружиться
забыв обо всем
до утра
так счастливые бабочки
вечно порхают
на чудесной поляне
где есть все цветы
что бывают на свете
так в хранилище
дивных сокровищ
снуют постоянно
над россыпью золота
колдуны и Кащеи
ночами
ведь мне хочется жить
на земле
и пора может быть
принимать и таблетки
для счастья
чтоб оно стало ближе
как небо и звезды
как любовь
под волшебной луной
в темноте.
. . .
Вы будете долго смеяться
представляете -
голой я видел луну
совершенно одну
она просто гуляла
по небу
и разинув свои
удивленные рты
на нее все глазели
толпясь
облака молодые
и ей хлопали звезды
в ладоши
и взволнованный ветер
ее целовал
возбужденно
и хотел ее
нежно любить.
. . .
Здесь в саду
есть цветочница счастья
все цветы на ней
сплошь голубые
с лепестками
как ваша ладонь
они пахнут
весной и любовью
и летят к ним
все вольные души
со всего опустевшего мира
над холодной
и спящей землей.
. . .
Давайте будем жить
как жили раньше
вставать ночами
и летать по миру
когда вокруг
так тихо и темно
а днем
когда летают птицы
просто спать
в лесу среди корней
и на полянах
чтоб нас забыли
больше не боялись
и думали
что нас на свете
нет.
. . .
За что мы любим
божию коровку
она и не укусит
никогда
и пятнышки
красивые такие
имеет
на раскрашенной спине
а как ползет
неспешно и солидно
и раскрывает крылья
улетать
так медленно
и важно
будто это
отлет навечно
в чудный мир иной
где люди
как букашки
живут в травах
и правят ими
добрые жуки.
. . .
Ты положила руку
на плечо
как будто я
и сам не понимаю
что лучше бы
случилось все не так
пришло бы утро
вместо темной ночи
мне было бы
всего семнадцать лет
и я бы верил
так
как верят дети
любым мечтам
которые летят
как птицы
на широких
легких крыльях.
. . .
Никто тебя не будет
вспоминать
ушел из жизни -
значит ее прожил
пусть лист слетел
покувыркавшись
в лужу
его судьба
такая как всегда
желтеть и падать
ведь на самом деле
смешно зимой
увидеть этот лист
на белой ветке
в окруженье снега
как мертвеца
опять среди девиц
с дрожащими
холодными руками.
. . .
Он сам себе казался
маленьким
стеклянным человечком
который может
запросто разбиться
упав случайно на пол
со стола
где он простер
к кому-то свои руки
и что-то нежно очень
говорит
такое маленькое
как он сам
и хочется его
взять на ладони
и долго гладить
забывая что
ведь это не воробушек
а строгий
пусть очень маленький
и добрый человек.
. . .
Не узнаю я
эту ночь
другие у нее глаза
другие руки
и по другому
говорит люблю
и обнимает так
как та другая
не умела
и небо
опрокинуто в нее
как чашка звезд
с луной посередине
которая
все знает в этом мире
что притворилась спящей
до утра.
. . .
Кто держит в мире
эту лавку зла
и продает в ней
бешеные чудеса
на маленьких
трясущихся цепочках
тому уж
абсолютно все равно
кто кого съест
и что за это будет
тому кто съел
он за кулисой жизни
прописан и живет
и там его семья
и дети ходят в школу
и жена
такая молодая
а он сам
старик
с большущей бородой
и видит по ночам
такие грезы
но об этом
говорить нельзя
это является
священной тайной
рода.
. . .
И очень жаль
что мало мы живем
вот быть бы скажем
доброй черепахой
и жить сто лет к примеру
но тогда бы
мы медленно ползли
и все носили
тяжелый панцирь
на своей спине
нет лучше щукой
у нее хоть зубы
и живет не меньше
и может даже съесть
кого-нибудь
а это иногда
большая радость
слоном не хочется
ведь он такой тяжелый
и виден всем увы
издалека
а человеком быть
почетно
но не сладко
он знает даже то
что знать не нужно
поэтому
так мало и живет.
. . .
Что мы от жизни
можем захотеть?
Ведь это все равно
что высказать
желание асфальту под ногами
чтоб мокрым стал
или сухим
чтоб не шуршал
под шинами машин
и чтобы нас любил
за то
что все мы его топчем
а он лежит под нами
и молчит.
. . .
Мне хочется вспомнить
что было
но это
так трудно
как в небо взлететь
не имея
для этого крыльев
тебя нет для меня
ты исчезла
как дым от костра
ничего
не осталось
и может так надо
тебе или мне
я не знаю
и теперь никогда
не сумею узнать.
. . .
Белые перья снега
лежат вповалку
на голой земле
это белые птицы
летели куда-то
и их потеряли
и теперь
они скоро растают
бесследно
вместо них
будут серые лужи
лежать и смеяться
глупым смехом
таким же
как серые мыши
смеются
прибежавшие к дому
с высокого неба
откуда их ангелы гонят
всегда.
. . .
Как все зимой пустынно
тихо голо
укрыто простыней
как будто бы
под ней
лежит покойник
и его скоро
тихо унесут
к могиле на носилках
закопают
и не поставят
даже и креста
среди бескрайнего
тоскующего поля
где днем и ночью
лишь метет пурга.
. . .
И пусть луна и солнце
будут вместе
светить
и очень нежно обниматься
любить друг друга
и весь этот мир
в котором нам
не будет так темно
и птицы белые
пускай летят над нами
похожие
на тех кто еще выше
на сказочной
небесной высоте.
. . .
Откуда снег
и почему он белый
была же лишь
прозрачная вода
откуда же зима
светило солнце
трава была зеленой
во дворе
откуда смерть
ведь мы прекрасно жили
и почему она
всегда одна
жаль что нельзя
и заново родиться
и много раз
спокойно умереть
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «Нева», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», в изданиях «Антология Евразии»,» «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Черные дыры букв» в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голубы (К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.
|
