Сверчок под колпаком надежд замёрз, Надутым ноябрём и в средоточье зим, Под шапошкой из мрачных настроений, Ларец искусственный ольхи отверз;
Боги играют на бис густолесье очес, В дамки детей спровадив, им внемля, Уста младенцев чисты и откровенны, Голыми пятками ветр - стрелой Ахиллес;
Букет запоздалый несёт к дню рождения, Прощенный лишь солью и хлебом их слёз, Он СЛЫШИТ, ушным барабаном табун, Лошадей в голове, волосом в иней;
Дикая, Дикая, Дикая - словно метель, Мельхиоровый перстень колюч и рогат, Зубы её усыпальниц остры и ловки, Сорвала калитку со скрипучих петель;
Вбирает и жаждет лютой охоты теперь, Он спит, он убит, он упрям, и обглодан, Над тенями птиц бродит Иблис и Кора, Вбивая последний клинышек дней;
Капризна словно юла и остра на язык, Завертит, закружит угрюмую стужу, И будет колоть лёд неровной рукой, Греметь кадыком колокольни и клык,
Опускать в прорубь - пить мертвеца, Подледное царство сердолика и горя, Он здесь, нем и тих словно февраль, Он не ушёл, не простился, с лица,
Снял маски и фалангами в Землю, По локоть врос хладным и стылым, В морозном дремучье и чернолесье, Глаз леденеет Луны над чёрной елью. ________________________________________
|