1.
Какая-то стихийная напасть:
Растёт ребёнок, в кубики играет,
Упорно с частью складывает часть,
Глядишь, уже он выучил матчасть,
И на работу клерком поступает.
Пока на человека он похож,
Устраивает гнёздышко уютно;
Со временем и в эшелоны вхож,
Тут новое в нём проступает смутно.
Вдруг делает всего один шажок –
Спадает кокон сморщенный у ног.
2.
Никто метаморфозы не заметил,
Ну, перестанет замечать друзей,
Жена разлюбит, отдалятся дети –
Не отразится это на анкете,
Но подлости он делает смелей.
Пустеет слог и стекленеет взгляд,
Растет чужой и расправляет плечи.
И вот выходит к нам, как на парад,
Знакомый пафос проступает в речи:
Послушаешь – Державин, Карамзин,
Прислушаешься – Салтыков-Щедрин!
3.
Заматерел, в парламенте роится,
Лоббирует грабительский закон,
И всем давно понятно, что за птица!
Чем слаще толсторожему жужжится,
Тем больше зла приносит людям он.
С млекопитающим слабеет сходство;
Уродливый, невероятный шарж,
Он неизбежно входит в руководство,
А руководство неизбежно – в раж.
Но ни над чем всерьёз оно не властно,
Умеет только портить всё прекрасно.
4.
Естественно, ломается метро,
И рушатся на землю самолёты,
Не радует эстрада и ситро –
Так всё взаимосвязано хитро!
Ракета, не способная к полёту,
Взрывается. И только телевизор
Исправно врёт в предчувствии войны
Про путь особый и духовный вызов.
А если посмотреть со стороны:
Страна-гигант, чей мозг изъеден раком,
Встаёт с колен, чтоб всех поставить раком.
Из поэмы «Аргонавты на реке»
|
