А ВРЕМЯ ПУСТЬ ОСТАНЕТСЯ ДРУГИМ
ПОДБОРКА СТИХОВ 106
. . .
А время пусть
останется другим
я его попросту не замечаю
поэтому его и нет
на свете для меня
и в комнате моей
стоят часы
и я не знаю
сколько лет прошло с тех пор
как я родился
и сколько лет
все длится жизнь вокруг
мне кажется
во времени нет смысла
оно не начиналось никогда
поэтому
и кончиться не может
и существует
только по ошибке
которую придумали когда-то
чтоб радости ушедшие
считать.
. . .
У меня будет в небе
свой дом в облаках
будут башни на нем
золотые
а окна
всегда голубые
и на клумбах вокруг
будут вечно цветы
может даже
ночные фиалки
среди них
будет девушка
тихо бродить вечерами
и шептать непонятно кому
колдовские слова
и цветы будут ей
в знак согласия
молча кивать лепестками
и над ней в вышине
будет розовый свет
говорят это часто случается
если приходит любовь
и всегда называется
южным сияньем.
. . .
Ночь превращает
в изваянья души
они стоят
как черные деревья
и кажется
готовы оторваться
как птицы от земли
и улететь
и спрятаться за желтую луну
чтобы грозить всем тем
кто есть на свете
своим падением
с высокой крыши неба
которую
как будто кто-то держит
над нами
словно зонтик от дождя.
. . .
Я над миром
давно пролетаю
и знаю
что реки текут
одиноко в моря
что леса стерегут
нашу темную грусть
что в полях
разгуляется счастье
что дороги
ведут в никуда
что дома
существуют для смеха
и мы в них
зажигаем огни
и смеемся одни
вечерами.
. . .
Счастье в жизнь наливают
как теплую воду в бассейн
чтобы завтра в нем
дети могли целый день
беззаботно плескаться
чтобы девушки
прыгали в этот бассейн
без стыда и одежды
чтобы верили люди всегда
что вода в нем живая
и не знали
что счастье в тот чудный бассейн
наливают тайком
по ночам.
. . .
И я держу в руках любовь
как пойманную птицу
которая не хочет улетать
она останется со мной
в моем жилище
по комнате кружить ночами
петь по утрам
и спать на жердочке
под самой крышей
когда наступит
ясный летний день
и на ладонь она
так часто прилетает
как будто чувствует
как мне с ней хорошо
ведь я же знаю
мир ее волшебный
в котором мы вдвоем
остались насовсем.
. . .
Ты знаешь о том
что нельзя и увидеть
и можешь услышать
молчания шепот ночами
и можешь
не встретить того
кого встретить не хочешь
и вновь повстречаться
случайно
лишь с той
кого видеть мечтал
и пусть же такого
для тех кто вокруг
не бывает
ведь это случается
только с тобой
как будто тебя
кто-то знает
в том мире
откуда приходят события
люди и судьбы
и где начинается счастье
и наша любовь.
. . .
Теперь и черти
если тебя видят
понурив головы
проходят мимо
и не пытаются
тебя обнять
русалки
вежливыми стали
и не просят
для счастья с ними
в омуте глубоком
утонуть
и звери кажется
все знают о тебе
виляют ласково хвостами
словно чуют
каким ты добрым стал
каким счастливым
и как с тобою рядом
хорошо
и девушки к тебе
приходят сами
и ждут когда
ты поцелуешь их
как раньше
таинственно и нежно
целовал
под сказочной
чаровницей луной.
. . .
Не надо спешить
жизнь подскажет сама
что же делать
и само образуется счастье
из воздуха просто
когда-то
и любовь будет
точно такой
как ты хочешь
и ты будешь
так жить на земле
как зеленые травы
шумящие листья
цветы на лугах
птицы в небе
и узнаешь все то
что тебе можно
даже не знать.
. . .
Когда же солнце
спустится с небес
когда луна
вдруг перестанет прятать
за собой влюбленных
и когда звезды
гореть кострами станут
в черном небе
чтобы у них
согреться путники могли
и бог разбуженный
на облаке далеком
платком помашет
маленькой земле
как дети машут
поезду на рельсах
который пролетает
мимо них.
. . .
И новый день
как новый человек
стоит сняв шляпу вновь
в твоей прихожей
ты будешь с ним
о чем-то говорить
предложишь чаю
добрую беседу
и вспомнишь то
как трудно в мире жить
он будет с тобой
мило соглашаться
такой любезный
скромный и простой
и даже не забудет
пожать руку
когда уйдет
в холодный синий вечер
как в море
уплывают корабли.
. . .
Все становится лучше
чем было вчера
даже небо
теперь оно стало
совсем голубым
да и солнце
совсем золотое сегодня
словно кто-то
проводит весенний ремонт
мирозданья
и теперь даже девушки
будут другими
совсем молодыми
им небесные силы
уже не позволят стареть
и любовь станет вновь
увлекательной очень
среди дня
а не только уже
по ночам
и когда ты придешь
в мой распахнутый дом
словно нежная юность
сияя
я сниму твои
легкие крылья
чтобы ты на них
не улетела нечайно
а осталась со мной
на всю чудную ночь
для любви.
. . .
Запоминаются
славные строки романа
а забываются
дни твоей маленькой жизни
помнишь мечты
на бумажной открытке
и забываешь цветы
на весенней поляне
хочется счастья
которое просто приснится
а то что рядом
не слишком и нужно
только не стоит
в придуманный мир торопиться
лучше в своем настоящем
смеяться
и бегать по лужам.
. . .
Пусть дети
смеются над крыльями
вашей души
и пусть говорят мудрецы
что они вам мешают
стоять на земле
летите куда захотите
и будете правы
а те кто стоит
те останутся вечно стоять
и те кто смеются
останутся вечно смеяться
ведь крылья даны
чтобы вольно летать
и в небе
забыв обо всем
растворяться.
. . .
В наполненном теплой водой
тазу синего неба
как мыльная пена
лежат по краям облака
и в них солнце
наверно стирает белье
пока мы тут лежим
на зеленом полу
деревянного дома земли
и играем в пути и дороги
прощанья и встречи
или просто купаемся в море
которое очень похоже на небо
только в нем
корабли проплывают вдали.
. . .
Я заполнил графу
«неудачи»
написал:
«не родился, не умер,
а так - существую»
и поставил веселую подпись
Сергей
ведь итак же понятно -
какой
тот что смело заполнил
все нужные графы
и подал заявление Богу:
«прошу прописать на земле»
и опять же
поставил веселую подпись…
я знаю -
так всегда и бывает:
ты пишешь начальству
говоришь что ты хочешь
ответа естественно нет
но есть гордое чувство
что ты состоишь в переписке
с тем кто мог бы тебя наградить
но не будет
потому что
итак ты неплохо живешь на земле.
. . .
Снег на улице
клочьями ваты остался
повсюду
и небо
как застиранная простыня
над твоей головой
только не видно веревки
на которой оно висит
но скоро
станет темно
и выпрыгивать будет
на сцену
как клоун
луна среди туч
и нам станет смешнее
на свете
среди желтых больших фонарей
загоревшихся окон
и темных подъездов
где таятся все те
кто нас запросто
может убить.
. . .
У моря есть дно
у земли есть свое окончанье
а небо
придумано только затем
чтоб конца не иметь
оно бесконечно
как все
о чем мы и не знаем
как время
которого может и нет
и как эти шаги
по окраине жизни
где звезды растут
словно в поле цветы
и их можно сорвать
и с собой унести
в зазеркалье
похожее с виду
на шутку
без всяких причин.
. . .
Легче жить
никого не касаясь
словно в небе парить
с облаками
которые тают на солнце
так как призраки
тают в ночи
остается лишь
синее синее небо
вокруг
где-то в нем
затерявшийся рай
там задумчивый бог
ждет заблудшие души
сонмы ангелов рядом опять
реют стаей
взволнованных птиц
и в туманной дали
как костры
догорают
совсем одинокие звезды.
. . .
Рассердился бы я
на такую вот
темную ночь
был бы так недоволен
луной одинокой
и звездами рядом немыми
и деревьями сада
которые стали тенями
и домами
где окна погасли давно
но ведь мне
все равно что вокруг
хоть пустыня
совсем неживая
или лес без конца
или поле
в котором неб края
и поэтому некуда в нем
и идти
мне все это неважно
я же сам по себе
где бы ни был
и мне так хорошо одному.
. . .
Ты сам себе создал
простую жизнь
вот дунешь
просто так в окно
любовь появится
горячая земная
а отвернешься
от своей души
выходят черти снова
из подвала
и начинают танцы
на всю ночь
а счастья захотел -
достанешь солнце
так просто из кармана
как часы
повесишь в небе
чтобы освещало
с восторгом
ежедневные дела
и если пожелаешь
всех забыть
то превратишься мигом
в невидимку
который незаметен
тем кто бродит
рядом с тобой
бессонно по земле.
. . .
Все равно мне
что там за река
да и что тут за лес
или поле
и какие вокруг
на поляне цветы
что за девушки
рядом танцуют
или смеются они
или плачут давно
без причины
или песни красивые
снова поют
мне все это неважно
как в море
всегда все равно
моряку
что за волны вокруг
и зачем они
скачут и скачут.
. . .
По секрету скажу -
у меня теперь девушка есть
молодая красивая
очень простая
и она мне
как радостный сон
о беспечной любви
где-нибудь
на поляне лесной
где цветут
так чудесно цветы
и поют
удивленные птицы
о нежной любви
днем и ночью
и не знает она
ни стыда ни смущения
эта любовь
только кружит и кружит
как в вальсе
и кажется очень счастливой.
. . .
Мне в мире тепло
даже в сильный мороз
меня греет
большая душа
словно печка
я с собой эту душу
ношу под пальто
и беру ее даже
в далекие страны
и с ней сплю
по ночам
с ней и девушек
даже не надо
для нежной любви
и уже ни к чему
и все близкие люди
всем советую я
завести себе душу большую
и с ней постоянно
весь год
днем и ночью
друг друга любить.
. . .
Ты никому не нужен
так давно
что сам забыл ту жизнь
в которой тебя ждали
как своего
встречали провожали
и просто замечали
что ты жив
ну а теперь
как будто все решили
что ты умер
и ты и в самом деле умер
понарошку
и вот живешь уже
другую жизнь
и в ней ты счастлив очень
день за днем
к тебе приходят
девушки нагие
и просят вновь и вновь
твоей любви
и птицы так поют
как будто знают
что ночь волшебная была
такая
как вечное качание
на сказочных качелях
до рассвета
под вздохи звезд
в объятьях девичьих
взволнованной луны.
. . .
Ты войдешь
и обронишь стыдливо улыбку
я скажу
что давно тебя ждал
мы же вместе
читаем с тобой одну книгу
в ней какие-то странные знаки
они как слова
только их ведь не скажешь
они на губах застывают
и сгорают в руках
и уходят стесняясь за дверь
и такими томительно нежными
часто бывают
когда вдруг прикоснутся опять
к тебе ночью
и станут
так жарко тебя целовать.
. . .
Я как будто бы стал
облетевшей осенней тоскующей рощей
или синей холодной волной
налетевшей на берег песчаный
и забыл
что имею усталое теплое тело
что иду или шел
и несли меня старые верные ноги
а не ветер
как желтый сорвавшийся лист
и не дождь меня бил
как холодный асфальт
а тяжелые мысли
и не дерево я
чьи давно уже голые ветки согнулись
а простой человек
на пустой придорожной скамейке
наблюдающий молча
как в небе плывут облака.
. . .
Как же много
стоит в своих серых шинелях
не заданных жизни
вопросов
толпой на вокзале
и молчит
пока их
разведут по вагонам
и с гудком увезут
навсегда
и вот их уже нет
остаются пустые перроны
и окурки
растоптанных слов
на асфальте
тех что мы
или нам
как всегда
не успели сказать.
. . .
Ты один
в пустоте забытья
где слышно
как входят тяжелые вздохи
стуча каблуками
и видно
как старые тени
сидят у окна
а одна
садится к тебе на кровать
и молчит
потому что все знает.
. . .
А мы с тобой
опять как Х и У
и оба неизвестны
друг для друга
и знаем только
что равны нулю
когда останемся
среди бессонной ночи
совсем одни
как клоуны на сцене
которым надо
танцевать любовь
но только как
они всегда не знают
и пальцами
касаются друг друга
как дети
нежно трогая цветы
чтоб не сломать
как стебли
свои души
о жесткость рук
в слепящей темноте.
. . .
Будь легче
чем эти осенние листья
лети и не падай
распластанным телом
на серый асфальт
пусть боги
приклеят к плечам твоим
белые крылья
и ты разбежавшись
легко улетишь в это синее небо
где ждут тебя птицы
чтоб вместе кружиться
и город будить своим криком
в котором
все спят в своих мягких кроватях
наивные люди
и видят смешные
но очень красивые
сладкие сны.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «Сибирские огни», «АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕНАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА», «МУЗА», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ» и др., в изданиях «Антология Евразии»,», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «ПОРТ-ФОЛИО, «Под часами», «Менестрель», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ», в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.
|
