Он шёл и шёл… не просто шёл и шёл... Он возвращался… … … Послушай, жизнь, он оплатил сполна, Всё то, что ты так щедро отпустила, – За чувственность, желания и силы, Тобой взята́ немалая цена.
Долг за любовь и счастье возмещён – Утратою, разлукой, ожиданьем, Бессильем чувства перед расстояньем И одиночеством. Чего ж тебе еще?..
Он о́тдал всё! Уже забыла ты Лазурь мечты и розовость надежды, Остались лишь обрывки грёз, так нешто, Позаришься на эти лоскуты?.. … Он шёл и шёл… он просто шёл и шёл… … Всё тем же парком… уж который раз… (А впрямь, который?.. Тысячный, быть может?.. Как изменилось всё… помилуй, боже… Из прошлого – здесь только старый вяз)
И было странно, что оград металл, Перила, урны, наста вечный камень, Всё взя́ло время жадными руками, Всё – этот старый парк ему отда́л.
Но суть и узловатость странных форм, Но дерева живую плоть и душу, Он сохранил в себе и, равнодушно, Не о́тдал, ни под тлен, ни под топор… … А он?.. Он о́тдал всё… и шёл легко. Куда? Не знаю… но казалось в юность, Как будто, что-то вешнее проснулось И позвало́, куда-то далеко…
Ему казалось, там ОНА была – Ико́нна ликом и голубоглаза – Стояла… (может быть, под этим вязом?) Как будто тридцать лет его ждала́… Такая же… ну… может быть, почти… Из женщин тех, в ком чувств порыв отчаян. Из тех, что могут ждать, не замечая Жару и холод… ветры и дожди… …
Не всяко чувство сложится в слова. Не каждая надежда – в ожиданья. Не всякая, что – встреча, то – свиданье. Не каждая весна в себе нова́. ...
Его апрель был одинок и пуст. Дорога жизни и надежда хли́пки. Он понимал, что ранние ошибки Оплачены печалью поздних чувств.
И всё же, шёл… он очень долго шёл, К той, самой первой, что оставил где то… В её любовь… в тепло и ласку лета… В пунцовость губ… в волос скользящий шёлк.
В другую жизнь…
А эту… Бог простит. За поздний ум… за все её ошибки… Ещё за то… что удалась не шибко, Ну и за то… что прожита́… почти… ...
|