ОБЩЕЛИТ.РУ СТИХИ
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение.
Поиск    автора |   текст
Авторы Все стихи Отзывы на стихи ЛитФорум Аудиокниги Конкурсы поэзии Моя страница Помощь О сайте поэзии
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль
Литературные анонсы:
Реклама на сайте поэзии:

Регистрация на сайте

Анастасия Ваганова. Домашние уроки.

Автор:
Автор оригинала:
Анастасия Ваганова об отце-поэте
Жанр:
Анастасия Ваганова. Домашние уроки.

Николай Ваганов. Сегодня у нас печальный повод вспомнить известного астраханского поэта. 8 июля 2018 года на 44-ом году жизни скоропостижно скончалась его дочь Анастасия Ваганова. Она ушла в июле, как и Николай Васильевич…

Публикуем на нашем сайте воспоминания Анастасии об отце. Пусть её строки будут памятью не только о нашем старшем товарище, но и о его дочери.

Да, простят меня те люди, которые все эти годы берегли память о нём и поддерживали в литературных кругах интерес к его творчеству, но боль потери должна была улечься, а душа успокоиться, чтобы мысли могли оформиться в слова. Именно сейчас захотелось обратить свой дочерний взгляд на его личность и открыть миру некоторые, известные мне, стороны его натуры, но уже осмысленные с позиции зрелого возраста.
Итак, я появилась на свет в 1974 году, когда отцу исполнилось 40… Я назвала свой очерк «Домашние уроки», одноимённое стихотворение написано в 1977 году звучит так:

ДОМАШНИЕ УРОКИ

Учит азбуке дочку отец,
Добротой и участьем лучится.
Смотрит жалобно дочка окрест,
Изнывает, не хочет учиться.
Но, изведав похвал благодать
За успехи на первом этапе,
То, что надо, спешит угадать –
Угодить терпеливому папе.
Да не в силах ни в точку попасть,
Ни намёка понять, ни подсказки,
Злит родителя: — Что за напасть?! –
Заставляет прибегнуть к острастке.
— Нет! – кричит он, — тебе не уйти
Далеко от уборщицы бабки:
Быть по гроб у завхоза в чести
При метёлке, бадейке и тряпке! –
И внимает, разинувши рот,
Горемычному плачу ребёнка:
— Мама мыть и мести не даёт!
Тряпку мне не даёт и ведёрко!

В основу этого шутливого стихотворения легла реальная история моего противостояния родительской воле: «вывести ребёнка в люди», в то время как сам ребёнок мечтал о карьере сотрудника клиннингового агентства. Я акцентирую внимание на этом стихотворении, потому что узнаю характерную черту своего отца, которую знатоки его творчества увидят и в других его произведениях, а именно: самоирония, умение видеть комичную сторону жизни, привнести улыбку в самую, на первый взгляд, серьёзную ситуацию. Он транслирует читателю мысль, что многие трагедии мира не случились бы, если бы люди снизили градус своего напряжения, отказались от ненужного драматизма и разбавили надуманную серьёзность житейских неурядиц по-детски непосредственным взглядом на ситуацию. Вот здесь автор опять иронизирует над собой и своим, не раз подвергавшимся критике, образом жизни:

ПРЫЖОК

К многолюдью трибун безразличен
Входит в сектор прыжков, словно лев,
И себя за рекордной добычей
Хищно в небо бросает атлет.
И не глядя на сбитую планку,
Он в накинутом кем-то плаще
Безучастно садится на лавку
И ложится на плащ вообще.
И глаза закрывает устало,
И лежит, и лежит, не встаёт.
А затем поднимается вяло –
Лев, расслабленный дрёмой… И вот
Он бежит и взрывается мощно,
Всё отдав своему рубежу…
Так и я на диване, возможно,
Не напрасно лежу и лежу.
1978.


НИКОЛАЙ ВАГАНОВ С ДОЧЕРЬЮ АНАСТАСИЕЙ И СУПРУГОЙ АЛЛОЙ

Не могу сказать, что в детском возрасте у меня вызывала большой интерес литературная деятельность отца. Скорее, она была источником дискомфорта, потому что в школе, к примеру, чаще всего меня представляли в статусе «дочь астраханского поэта», и, для закрепления эффекта, производимого невиданным доселе поэтическим отпрыском, вниманию любопытствующих представлялось что-нибудь «из папиного». Для этих целей в моём арсенале была пара дежурных произведений, которые я декламировала даже тогда, когда «дочь поэта» выросла из бантиков, а стульчик для чтения стихов начал трещать и качаться.
По иронии судьбы, часто мы обращаемся к творчеству и испытываем потребность погружаться во внутренний мир близкого, когда мы его безвозвратно теряем. Я в этом случае исключением не стала.

Когда мне едва исполнилось 16 лет, грянули «девяностые». Отец, разменявший шестой десяток, имеющий двух несовершеннолетних дочерей и до недавнего времени зарабатывающий себе на жизнь писательством и выступлениями, оказался практически в катастрофическом положении. Литературная деятельность сразу же переместилась в конец списка государственных приоритетов, о сохранении бонусов, писательских льгот и просто гарантированного заработка не могло быть и речи. Можно представить себе, что испытывал человек, оказавшийся на обломках советского строя и взрастившей его идеологии в столь зрелом возрасте.

В массовом сознании прочно укоренился стереотип творческого человека, а особенно «поэта», как крайне нестойкого перед жизненными невзгодами человеческого индивидуума, перманентно теряющего то волю, то рассудок. Мой отец в этот шаблон не вписывается: он всегда был бойцом. Жизненные потрясения он воспринимал, как вызов судьбы и считал своим долгом отвечать на каждый. Его самодисциплине можно было позавидовать, ведь каждое утро, включая выходные дни, он начинал свой день с пробежки. Облачившись в старенькую бедняцкую спортивную амуницию, в предутренних сумерках он совершал «паломничество» к своей спортивной «святыне», именуемой Центральным Стадионом. В дождь, слякоть, пронизывающий ветер, гололёд, зной, в темноте и под палящим солнцем, сквозь толпу насмешников, скептические ухмылки, откровенные покручивания у виска, на протяжении многих лет, в одиночку, он каждое утро таким образом декларировал своё право называться человеком. Ему не нужна была компания, идеальные тротуары, брендовая спортивная одежда, специальные беговые кроссовки – ему вполне было достаточно своего волевого решения не склонять голову перед надвигающимися трудностями. Иногда, когда денег в семье не хватало, а его кроссовки изнашивались и начинали пропускать влагу, он натягивал на носки обычные целлофановые пакеты, надевал свои «бегунки» и выходил на марафон. Своё «ноу-хау», под дружный хохот всей семьи, он называл «пакет-ботами»… Вот в этом эпизоде опять сквозит самоирония, присущая ему, и так необходимая человеку в сложных ситуациях…

Надо сказать, что физическое состояние было у него отменное: он не пил таблетки, не стоял на поликлиническом учёте с хроническими заболеваниями. Для него было крайне важно чувствовать себя полноценным, самостоятельным человеком, не стать бременем семьи, не превратиться в жалкого, немощного старика.

Ещё одна его страсть – шахматы. В издательстве газеты «Волга» каждый вторник собирались шахматисты и кипели порой нешуточные страсти. Проигрывать отец не любил, и в случае проигрыша возвращался домой мрачным и недовольным собой. Надо сказать, что азартность была ему свойственна, и по молодости лет шахматные турниры с Юрием Смирновым длились в Писательской организации всю ночь и заканчивались под утро. Обессиленный, отец валился в кровать и отсыпался, словно пришедший с вечеринки гулёна. В одном из стихотворений он характеризует свой мир, как «азартный мир труда и спорта». Вдохновленный какой-то идеей, он мог не спать, мне кажется, несколько суток и демонстрировал чудеса работоспособности.

Не меньший интерес представляют и его методы психологической защиты. У него был набор своих житейских мудростей, а называл он эти утверждения «мои психологические формулы». Например, он повторял «Мой дом – моя крепость!» и вкладывал в эти слова такой энергетический посыл, что верилось, что вот этот «родительский дом» — именно то место, где и защитят, и обогреют, и помогут. А ещё становилось понятно, что именно такой «дом-крепость» надо строить для своих детей в будущем.

Каждый, кто хоть раз бывал у нас дома, видел стену кабинета отца, украшенную арт-объектом – подарком близкого друга отца, талантливого мастера-креативщика — Павла Сурова. Указанное изделие представляло собой коллаж, изготовленный из бумаги, картона и журнальных вырезок. Надпись на черном фоне гласила: «Бесплатным сыр бывает только в мышеловке!», а картинки содержали все атрибуты сытой жизни: тут был и сыр, и мышь и чей-то слюнявый рот. Прямое предостережение от соблазнов надвигающегося коммерческого века, вняв которому многие жертвы бандитского, а ныне — коллекторского, беспредела, остались бы невредимыми…

Отец был автором, и часто повторял и другое своё выражение: «У каждого свой кайф – своя расплата!», утверждая одновременно и право человека на свободу выбора жизненного маршрута, и в то же время, предупреждая о неотвратимости грядущего наказания, соразмерного выбранному «кайфу».
Когда в моей жизни случались кризисные моменты, охватывало отчаяние и под натиском трудностей опускались руки, я причитала, что «не смогу», «задача невыполнима», «наверное, погибну при исполнении», «и как это вообще можно преодолеть?» и т.д., и тогда отец, пожимая плечами, с нарочитым простодушием и лукавой улыбкой говорил: «Ну, надо совершать подвиг!». И этот настрой остался со мной на всю жизнь: если судьба к тебе предъявляет требования, то никуда не денешься, подвиг придётся совершать …

…Один из крупнейших российских историков, Василий Ключевский, сказал: «Характер – власть над самим собой, талант – власть над другими». Со всей ответственностью могу заявить, что мой отец обладал и первым, и вторым. Он владел словом так, что его выступления слушали с одинаковым интересом рабочие и служащие астраханских фабрик и заводов, заключенные в местах лишения свободы и пионеры в актовых залах Астраханских школ. Он завораживал аудиторию словами, неожиданными метафорами, передающими оригинальный взгляд на обыденные житейские явления. Он притягивал, с ним хотелось общаться. Вокруг него до конца жизни возникало немало молодых, талантливых людей, — ищущих, с пытливым умом. Среди его самого близкого круга встречались люди необыкновенно одарённые, незаурядные и мыслящие, яркие индивидуальности, добившиеся в жизни заметных успехов. Своим друзьям он посвящал лучшие стихи: Павлу Сурову – «Птицы моей зимы», Анатолию Бочарову – «Буксировщик», Ерошенко Николаю Васильевичу (шофёру-киномеханику автоклуба, своему бессменному коллеге) – «Зимняя ночевка». И друзья отвечали ему взаимностью, их связь не обрывалась до самых последних дней.

Благодаря своему другу, Бодрову Игорю Пантелеймоновичу, в самые непростые годы развала страны и крушения надежд, он обрёл работу, настоящую, соответствующую призванию и дарованию: журналистику. Игорь Пантелеймонович, будучи редактором, пригласил его работать в штат созданной тогда газеты «Астраханские известия». Материалы, написанные отцом, были масштабными, глубокими и затрагивали самые актуальные социальные проблемы. Он был весьма эрудированным человеком, и для него было характерно глубоко погружаться в проблематику, изучать всё, вплоть до понятийного аппарата и терминологии, подвергать тщательному анализу противоречивые события. Он был жестким критиком, порой беспощадным, и эмоционально, со свойственным нонконформистам упорством, отстаивал своё мнение, идею… Не раз он вредил себе этими своими качествами, но таков уж был его характер.

Несмотря на то, что отец плохо интегрировался в рыночное время, с его новой идеологией, ориентирами и ценностями, я искренне считаю его успешным человеком, в том понимании успешности, когда она измеряется не количеством заработанных денег. В данном случае речь идёт о творческом человеке, попавшем в эпицентр социально-политической катастрофы с переделом привычного мироустройства, проявившем волю и показавшим себя способным выдержать удары судьбы, не сломаться, не отказаться от мечты и своего призвания.

Многие стихи, созданные им в последние годы, психотерапевтичны, в них он, со свойственным ему философским подходом, отвечает на вопросы человеческого бытия и призывает задуматься о сути тревожащих нас проблем:

СЛОВО О СОБСТВЕННОСТИ

Нас – много, которых покоя лишают,
не спать заставляют и мучиться
дворцы заправил монополий и шаек
и прочей братвы сверхимущества.
А скольких преследует зависть к умнейшим
Презревшим куши созидателям?
Пожалуй, лишь тех, кто не числит в успешных
хапуг, вымогающих: «Дайте нам!»
И честь вам, редчайшим, с устами младенцев,
рекущими: «Роскошь – бессовестность!
Ведь, собственно, собственных тел мы владельцы,
святую являющих собственность».
2011.

КТО КОГО СЧАСТЛИВЕЙ

Жить хорошо… Конкретней, — это как?
Безбедно? Обеспеченно? С достатком?
Не просто ли химеры – меры благ
в мирке по упакованности сладком?
Ведь есть ещё и праздной жизни шик,
и роскошь олигархов и магнатов,
где публика с мильонами смешит
финансами своими сверхбогатых…
А посему средь склепов и могил
под мрамором и травкой без надгробий
решайте, кто кого счастливей был
из тех, чей смертный час однажды пробил.
2011.

…Отец дал нам, своим детям, неоценимо много. Практически ни дня не проходит у нас в семье, чтобы на память не приходил какой-нибудь эпизод с его участием. Часто мы с сестрой оцениваем происходящее через призму отцовских суждений, благодаря судьбу за счастье называться «детьми поэта». В этот памятный день его рождения, хочется всю дочернюю любовь и признание вложить в слова, обращённые к нему: «Папа, всё удалось! Спи спокойно, твои дети усвоили «домашние уроки». Благодарим!".

P.S.
Прощание с Анастасией Николаевной Вагановой состоится во вторник 10 июля 2018 г. в 14-00 по адресу: ул. Савушкина, 17/1, кв.2 — со двора. Анастасия будет подхоронена в могилу Николая Васильевича Ваганова.





Читатели (206) Добавить отзыв
 
Современная литература - стихи