Ее звали Алиса...Фамилия? Кажется — Kingsley. Ей не нравилась пресса, а нравился утренний чай, Запах папиных книжек с гравюрами, умные мысли И смотреть, как в подсвечнике заполночь тает свеча… Ей был дорог их сад, в нем — резные беседка и столик, Пруд с фонтаном, розарий, за клумбами — холм и нора... В ней, уже как с полгода, исчез белый мартовский кролик. (Как забавно он лапками чистил мордашку с утра!) Ей не нравились карты. (Пасьянс — это глупо и пошло! Развлеченье для публики Бетлем и Рэтклифф-Хайвей) Очень нравился Шляпник. Как жаль, что безумства все в прошлом, Также, как кот Чешир и злосчастная Дама Червей! Этот мир — бесподобен, чудесен и необычаен! Ей — одной из немногих случилось его рассмотреть! Очень милый ребенок...Мы виделись как-то...за чаем Bye, my dear Mr. Freud. I'm sorry...(I shall be too late!) P.S. Ее звали Алиса. Ей нравились Тёрнер и Рёскин. И стишок «Jabberwocky» и прочая белиберда. Жаль, она, повзрослев, как столетия спустя ее тезки, Поняла, Зазеркалье, увы — это не навсегда...
|