Издревле бродяжничество изгоняли,
Бродяг как лошадей кнутом гоняли.
Но странников не понимали,
Их как бродяг судили и в тюрьму сажали.
Людской весь облик потеряли,
Будто воспитаны лесными матерями.
Не нам судить их с вами,
Наказаны будут небесными царями.
Человек жизнь как он хотел не мог прожить,
Сам свою судьбу вершить.
Не мог он быть мастером своего дела,
Пленником лишь был своего тела.
И вот, очередное слушанье,
Душа преподнесена как кушанье,
Съедят и не поправятся,
Простому смертному с ними не справиться.
Совет старейшин созывали,
Вопрос повышенной серьезности решали,
Человека как хотели унижали,
В итоге, бродягой паренька прозвали.
Побежали палача позвали,
Будто демона призвали.
Без суда и следствия,
Совсем не думая о последствиях.
Нет, нет, я не бродяга?!-, закричал малец,
Я русский странник, духа русского отец,
Звездою проклятый с одиночеством борец,
В душевном состраданьи спец.
Вам не понять мотив скитальца,
Вы ж грязные не стоите и моего пальца,
Что перед смертью собираюсь отрубить,
И проклясть тех, что приготовились меня убить.
Власти разозлились и пуще закричали:”Смерть ему!”
Защищать его снаружи было некому,
Он был не местный и народ его не знал,
Он помощь от других не признавал.
Уже с рождения приговорен ты,
На твоей могиле уже лежат цветы.
На муки страшные был обречен,
В предательстве и лжи был погребен.
Как же так! Ведь вы должны судить,
Без суда вам будет грешно мою кровь пролить.
Не могу я больше всех вас видеть,
Мне вас легче ненавидеть,
Чем пытаться полюбить,
Как хотел бы вас убить!
Но был не в том он положении,
Чтоб дьяволу похвастаться служением.
Бродягу вывели во двор,
Увидев петлю закричал:”Вот вздор!”
Вы грязные животные, позор!
Такой смерти недостоин даже вор.
Решили проучить беднягу,
Чтоб неповадно было другим бродягам.
Накинули петлю на шею,
Молви слово, да только погромчее.
Вы злые и надменные людишки,
Глумитесь словно воронье над воробьишком.
Шею еще сильнее сдавила смертная петля,
Истошный крик:”Этот мир не для меня!”
Ослабло тело, дух развеялся,
На состраданье он надеялся.
Откуда взяться жалости в сердцах,
Там ужас, смерть и страх.
|
