Сугроб, испятнанный темными и прошлогодними листьями, – на спящего далматинца, свернувшегося клубком.
Вот-вот он вскочит на лапы, чтоб с вывески сдернуть рекламной уложенную аппетитно на блюде горку сарделек…
Но та вдруг преображается в пять сжатых и толстых пальцев опущенного с решимостью бежевого кулака…
И он попадает прямо по самодовольной макушке моей директрисы бывшей, оставшейся должной мне денег!
Да нет, это швабра длинная с какой-то черной дерюгой, которой стирают с витрины последнюю зимнюю грязь.
Зима же преображается из толстой брюзги в тулупе в холеную милую барышню, спешащую на маникюр…
А имя ее вы знаете.
И в нынешнее воскресенье она заправляет в храме, где пресуществляются в Тайну обычные хлеб и вино…
8.03.2019.
|