В весенних сумерках я, сидя на террасе,
прощаюсь с солнцем, уплывающим за лес.
Стихают звуки, будто глохну в одночасье,
и яркий полог тянут медленно с небес.
Покой в природе в душу я перенимаю,
сижу размякший, мне лениво уходить.
Ещё не сплю, в сон погружаюсь, засыпаю,
своё сознание пытаюсь отпустить...
Я далеко, в глухой сибирской деревушке.
Звезда старлея* мне упала на погон!
Иду по берегу и слушаю кукушку.
А где-то рядом притаился Купидон.
На берегу, за старой лодкою и сеткой
я услыхал девичий чудный голосок,
в реке плескалась как русалка цвета лета
девица юная, в руках её венок.
Прекрасней нет, казалось, чудного создания,
я встал как вкопанный, смотрел, забыв про стыд...
И вспомнил я одной цыганки предсказание,
меня от смерти лишь русалка отдалит.
Девчонка вскрикнула, стыдливо отвернулась,
я извинился, скромно, молча отступил.
Душа взволнована! От страсти захлебнулась!
Она богиня! (Купидон меня сразил).
...В командировке я всегда ходил по форме,
так привлекательней для девичьих сердец,
знакомство сходу для меня казалось нормой,
любви немного и "в кусты", не под венец...
Стоял как вкопанный, меня околдовали.
И запах трав с лугов мне в душу заползал.
Лицо и голос, к сожаленью, выдавали,
сей ситуацией сражён был наповал.
Дрожащим голосом спросил я повернуться,
оцепенение стало проходить,
себя заставил я небрежно улыбнуться,
но продолжал в душе её боготворить.
Так в первый раз увидел маленькую Веру,
в прилипшем телу сарафанчике цветном.
Придя в себя, как подобает офицеру,
я проводил её, боготворя тайком.
Знакомство наше, понял позже, не случайно...
На полигоне ночью мы должны стрелять,
когда и чем для многих это было тайной,
секреты Родины не буду разглашать...
И вот однажды, развернули батареи,
и ждут команды на открытие огня.
В закате красном лес становится чуднее,
цветами, звуками, волнуя и маня.
На нашем пункте наблюдательном всё тихо,
сидим, зеваем, молча кормим комаров.
А где-то воздухе уже витает лихо,
но мы не знаем, ждём от жизни лишь даров.
Огонь открыли точно в срок и по команде,
подсветка в небе, цели чёткие, видны,
всё в напряжении, забыв о провианте.
Расчёт, наводка, своевременность важны.
По телефону слышу "выстрел" подтвердили,
смотрю на цель, чтоб корректировать огонь,
снаряды "первой" рядом с целью положили...
Заминка, взрыв на пункте, крики, гарь и вонь...
Когда очнулся, вижу Веру у кровати,
она вся в белом, очень бледное лицо,
сестра-русалка в облегающем халате,
и взгляд печальный, смотрят так на мертвецов.
Я захрипел, и Вера резко изменилась,
живая, юная, румянец на лице,
как объяснила позже, вера к ней вернулась,
когда гримасой удивил её в конце.
Гораздо позже я узнал, что приключилось,
снаряд случайно в "наблюдательный" попал.
Лежал я долго, кровь моя ручьём струилась,
и постепенно я без крови умирал.
Когда нашли меня, то кровь искали долго,
спасла сестричка из медпункта за рекой,
была то Вера, патриотка, комсомолка,
но кровь сдавала для меня она впервой.
Кровь редкой группы, и найти её проблемно,
"русалка" вызвалась, тем жизнь мою спасла...
Цыганка вспомнилась и древняя дилемма,
быть может верить им, иль вера в них гнилА?..
Давно забытый этот случай моей жизни
закат над лесом в мою память, вдруг, вернул.
Порою память и душа настоль капризны,
не хочешь помнить - шквал событий захлестнул.
* старшего лейтенанта
|
