Дриме
И если ты меня однажды проведешь
туда, где почивает он,
появится на Набережной Шмидта
возможность…
шанс для сухопутной крысы
отмстить своим врагам –
шерсть опалить из всех орудий им,
а главное прогрызть тот лед,
который обступил одновременно
и отовсюду,
и помочь, спасти.
Его спасти, ее, того и тех,
в конце концов, тебя, меня
и прочих,
кого спасать так жадно и приятно,
оттого что они есть люди.
Холодно на льдинах.
Полярные ублюдки побеждают.
А мы не дрогнем и попрем навстречу,
традициям Андреевского флага
верны, тем более что это имя
есть и в моем убогом телефоне,
и позвоню однажды я ему
из Броваров в Санкт-Петербург
и буду морочить голову…
Но не об этом.
Как скоро забывается святое.
И риск во имя помощи, и крики
на голой льдине, и другое… позже.
Кто нам они? Никто, похоже.
Кто мы
им в свою очередь? Макаки в клетке.
Как прав был Пушкин,
говоривший прямо
о том, что «ненавидите вы нас».
Они нас ненавидят.
Что ж, пустое.
Не мы спасали. И не нас спасали,
когда случалось братски нам обняться.
Полсотни стариков из Диснейленда
мир испохабили своим бессильем.
А лед, который пробурить пытался
тот ледокол,
есть массы,
великое явление «народов»,
тупых и косных…
И куда деваться?
Валить напропалую.
Бесшабашно.
И мерить те глубины,
от которых
видавшим виды делается тошно,
а далее поэзия
и быль…
14.06.2019
|
