Каясь

На глади липких простыней,
Под хруст крещенского мороза.
Я-человечек без теней,
Вдруг стала маленького роста.
В ночи вдруг стала я ничья.
Молчали спящие соседи.
Ночь в черной парке палача,
Меня искала, как миледи.
Боялась ночь не пережить.
Не отразиться в зазеркалье.
И, каясь мысленно во лжи,
Твердила чьи-то заклинанья.
Бессонницу кляла и путь,
Который может оборваться.
Мой Бог, ну дай еще чуть-чуть,
Мне слабой женщиной остаться.