Как много обозлившихся поэтов на родину, на веру, на любовь. Полемикой, распутицы куплетов, возрадуют дурманами покров.
Поэтов этих обозлила сила неравенства и власти во грехе. Бродягою, амбиция, игриво, сумятицу, внося им на налегке; приблудой, даровало слово мыслить о будущем святого бытия, чтобы сию иллюзию возвысить на пьедесталы власти жития. На митингах и вечерах сонетов мы слышим их воинственный настрой, заблудших и озлобленных куплетов, из уст элиты по-э-ти-чес-кой. Поэтов этих с вами мы читаем. Их мысли нам понятны с первых строк. Но в этом они нас опережая, толкают на епархии острог.
И тонем мы листами мутной сути гражданской лирикой воинствования. На протяженном, муторном маршруте, мы тонем мыслями озлобленно любя, свои картины фальши и упрека, свои златые купола вершин души, бескрайности, корысти и потока, томимой жаждою распутицы и лжи. Уничтожения любви в душе и в теле, судьбою мы возрадовать спешим. И в каждую строку стиха мы верим, и каждым, словом мысли дорожим. Но почему же снова нас толкают в глубины дум озлобивших отцов? И только боги к оппозиции внимают, пристанищу дав истинный покров.
Нет. Я их писанину не читаю. Поскольку дорожу своей душой, которую не всем приоткрываю, чтоб не плевали вы в алтарь и мой.
Я лучше, куртуазно и с манером, возрадую улыбкою всех вас своим герменевтическим мохером, как будто бы, развратных моих глаз.
|