Во мне живёт старик поэт от крови пьяный в дым. С души бы снял бронежилет, - признали б молодым.
Поэт, пиши крылом и жги, но падай только ввысь, чтоб кончилась в огне строки, сожги жизнь не скупись.
За слабых духом не радей, - ударь под дых в набат. Рубись за белых лебедей и будь за них распят.
Молвой Голгофа казнена. Под сказочки конец на крест толпой пригвозжена святая скорбь сердец.
Имеет смысла больше смерть, чем жизнь поэта до, когда в земную ляжет твердь в дубовом он пальто.
Во мне умрёт старик поэт. Ругая и кляня, найдя Голгофы свежий след, крест вроют для меня.
|