Меня томит изношенная плоть,
С недугами, грибками, тяжким смрадом…
Мне в утро дней её слепил Господь,
Она была благоуханным садом.
Была с душою, что ни говори,
Единой сутью, светлой и беспечной,
Нежней оттенков утренней зари,
Свежей росинки с ароматом млечным.
Но время шло, сгущалась плоть моя
И от души всё больше отдалялась,
Тянула вниз и как ни бился я
Душа всё больше ей отягощалась.
Зловоние сквозь аромат её
Всё больше било в носовые щели…
Пороки, грязь… О, бытиё моё!
В своём нечистом деле преуспели…
О, скинуть бы всю кожу, как змея,
Сменить желудок, почки, сердце, вены
И часть души… Но я всё буду ль я?
Где грань лежит победы и измены?
Нет, видно лишь единый есть рубеж.
Он сам придёт, когда и как – загадка!
Дух перейдёт важнейшую из меж,
Плоть растворится в мире без остатка.
Но как понять, зачем был нужен он,
Сей механизм, отлаженный и точный,
Ужель увидеть мимолётный сон,
Был создан мозг, изысканный и мощный?
Иль то игра неведомых нам сил,
И миром правит не Господь, а случай?
От мыслей этих белый свет не мил,
И истязаем дух тоской ползучей.
И только лишь неведомая Суть,
Искра внутри, средь мусора и мути,
Ведёт, едва нащупывая путь
Куда-то вдаль… Мне не понять той Сути.
Меня страшит изношенная плоть,
На склоне лет, грозящая мне адом...
Мне в утро дней её взрастил Господь,
Она была благоуханным садом.
|
