Я жил всегда обычной жизнью.
Но как-то раз, когда я спал,
Вдруг стал защитником Отчизны:
Чужие жизни проживал.
Я днём — совсем обычный парень:
Механник в старенькой пекарне.
А в ночь — как будто бы не спал:
Мир настоящий исчезал,
Я был уже в далёком мае,
То офицер, то рядовой,
И дрался будто не впервой,
Вокруг не счесть фашистов стаи.
Но город был всегда один:
Полуразрушенный Берлин.
Ждал первомай, и в наше время
Я выезжал на шашлыки.
Но это тягостное бремя
Рассудку даже вопреки
Меня закинуло к Рейхстагу,
Где каждый проявлял отвагу.
Засел в Рейхстаге подлый враг,
Отбил он множество атак.
А мы, друзей в бою теряя,
Старались выполнить приказ,
Сломить врага сегодня, враз,
И шли вперёд, меж пуль ныряя.
Бои за метр, за этаж...
Мы все вошли в сильнейший раж...
Был дан приказ, чтоб над Рейстагом
Мы водрузили красный флаг,
И показать всем этим гадам —
Страна крестьян и работяг
Была не сломлена фашистом,
Безумным Гитлером-садистом.
Мы встали в строй и как один —
Бурят, казах, цыган, грузин,
Еврей, башкир и молдованин —
Страны советов все сыны,
Мы все решимостью полны!
Шли в бой и те, кто был уж ранен.
Приказ готовы выполнять,
И даже смерть свою принять.
"Мы были здесь, из Ленинграда,
Петров, Крючков" — я написал.
Во время боя в центре ада
Углём по стенке начеркАл...
Внутри эсэсовцы засели,
Осколки, пули вкруг свистели...
Под гимнастёркой спрятал флаг,
На крышу шёл за шагом шаг.
Гранаты кончились, патроны —
Ещё немного пострелять.
У немцев можно что-то взять...
Вокруг разрывы, крики стоны!
На всё на это наплевать!
Могу бежать, колоть, стрелять...
Второй этаж... Часы разбиты,
Но время — где-то к девяти.
Солдаты — ранены, убиты,
Но мне ведь может повезти!
Бегу вперёд, не зная страха,
Слетает с головы папаха,
Пробило пулей над виском.
Удар в живот, и я — ничком.
Упал на знамя... В луже крови,
Темнеет свет в моих глазах...
Один я сразу в двух мирах...
Очнулся — мать у изголовья
Своею нежною рукой
Моей душе даёт покой...
