Ты помнишь наши встречи, офицер?
Я красный крест с покорностью казарки
Носила на груди. Чуму и скрип шарманки
Алхимия соединяла в колбе. Во дворце,
На поле брани, через синь люцерн
Чад всюду пробивался! Мой камлот
Не усмиряет плоть, но впитывает пот,
Что по спине течёт. У городских ворот
Старуха смерть вся в оспе и веснушках,
Как мартовская злая потаскушка,
К мужчинам прижималась и платком
Махала вслед! Не лавровым венком,
Гербом фамильным…Костылём, культёй!
Семейным склепом, рисовой кутьёй
Вам обернулся поиск золота и славы!
А время шло. И снова век кровавый.
Наш новый облик, в сущности, не важен.
Мы партизаны – в копоти и саже.
Костров лесных калиновая рябь.
Болот и чащ нехоженая хлябь.
Землянки ледяные и теплушки,
Душистый хлеб, палёный по краям,
Плач матерей, сожжённые избушки…
И снова мы достанемся червям!
И снова три ромашки в кулаке.
Жар поцелуя на моей щеке.
И снова залпы. Двадцать первый век
Плодит бездомных, босяков, калек.
Бог, как струна на замолчавшей цитре.
Мы у подножия седеющих бугров,
Погрязшие в дроблёном антраците!
Мы снова костью…в глотке у врагов!
– Мой офицер! Мы вовсе не бессмертны.
Перерождений кончится шаблон.
Пишу тебе на пачке сигаретной
Свой нынешний домашний телефон!
Пономарёва Марина
|
