Когда наши переменные станут постоянными,
Я наступлю на космос, и порву Вселенную,
Мы - Инь и Янь, есть я, есть мы.
Есть ты - моя вырывющаяся из пасти пена.
Я сел к Атланту на плечи,
И случайно головой сломал Солнце.
Теперь в моём мире вечное вечно
И мрачный лес из эмоций.
В полночь я превратился в мусор.
Вода уже долго капает с пола.
Пепел, я, тоскливый блюз.
Я и суицидник Рома.
Стих и две одинокие точки.
Бога нет, ему стало плохо.
Дырявый зонт мне казался прочным.
Ничего, справимся, по*уй.
Помятая пачка,
Сгоревшая спичка.
Я глажу бедро своей рыдающей тени.
29 процентов.
Нормально, отлично.
Только прошу, убей меня.
Пьяная собака невнятно лает,
Жизнь похожа на порнофильм.
Я плыву вниз лицом по океану,
Пока все дороги идут в Рим.
Звёзды наблюдают за сгоревшими мостами,
Я прячу от ножей обнажённые места.
Меня, не предупредив, родили и сказали:
"Поздравляем, у Вас - Вы сам".
Я пью, я страдаю - того требует мода,
Последний бумажный кораблик пошёл ко дну.
Погасшие амбиции и дырявая пломба.
Я считаю, что Годзилла сильнее Кинг-Конга.
И возможно, сам себе вру.
Розовые волосы,
Тесты на дружбу,
Тест на беременность,
Полный автобус.
Если географ пропил свой глобус,
Значит так нужно,
А я вдыхаю осеннюю стужу.
Матрас прогнулся, я разлил на него свои чувства,
Вбей в висок мне гвоздь, напои меня током.
Я сам себе гость. Мне чай с двумя кружками грусти.
Последний процент, я скоро сдохну.
Громкое окно,
Горькое вино,
Моя вина в том, что я не виновен.
Мне хотелось быть птицей с золотистым пером.
Цой поёт мне про группу крови.
Я себя усеял грёзами,
Ловил момент,
Животным взглядом следил за каждым твоим взмахом.
Знаешь, дорогая,
Мы посланы друг другу звёздами,
А если нет,
Значит,
Что мы ими же посланы нах*й.
|
