Мороз стоял, в лесах шумела вьюга,
Каратели спешили к Костроме,
Где наречённый самодержцем всероссийским,
Скрывался Михаил в своей земле.
Нечерноземье, проклятое место,
То год неурожай, то год дожди,
Опричнина и ненависть людская,
И вечное предчувствие нужды.
Здесь русский дух, с которого воротят
Носы и барины, и паны, и князья,
Здесь поднялась великая Россия,
Здесь начиналась русская земля.
Убогие, гнилые деревеньки,
Рождавшие великие полки,
Что наводили ужас только видом,
На иноземных гордецов подняв штыки.
И в эту глухомань решил укрыться,
Вчера еще опальный Михаил,
Что волею судьбы из вечно беглых,
Поднялся в одночасье в русские цари.
Но и враги секунды не дремали,
Ведь на кону огромная страна,
Которая ещё вчера у ног лежала,
Войной казалось выпита до дна.
Бежали псы, сбивая в клочья лапы,
С коней летела пена в мерзлый снег,
И в бешенстве, захлебываясь храпом,
Кусали удила, храня свой бег.
Желавшая тепла, зверела шляхта,
Усы жевала, что обмерзли на ветру,
Скакали день и ночь, бессменной вахтой,
И вот, в село ворвались поутру.
Поляки смело шли, от дома к дому,
Овины, сеновалы, погреба,
Всё подвергалось наглому погрому,
Не находили главного – царя.
И вот, в одной избе, простой крестьянин,
Сказал, что царь недавно проезжал
И он ещё чинил царёвы сани,
Куда уехали, он будто бы не знал.
Ещё сказал, зовут его Иваном,
Простолюдин, не раб, не господин,
А прозвищем в народе он Сусанин,
Жена слегла, остался он один.
В те времена, как и всегда, людская жизнь – копейка,
На дыбе многим жизнь пришлось сложить
И больше для порядка, чем не веря,
Решила шляхта розыск учинить.
Всю ночь они Сусанина пытали,
Сажали в воду и железом жгли,
Но так его признанья, где Романов,
Они к утру добиться не смогли.
Тогда сыскали дочку – Антониду,
И в отчем доме высекли плетьми,
Не выдержал Иван, во всем признался
И согласился в лес их отвести.
Немедленно собрались и в дорогу,
В седле качаясь и в бреду дремля,
С последних сил, не спавшие три ночи,
И предвкушая отдых опосля.
Сусанин шёл, ему коня не дали,
Болели раны, ноги волоча,
Он в чащу вел, где хворост собирали,
Под нос себе проклятья бормоча.
Метель меж тем усилилась, дорога,
Что в Домнино вела, давно уж не видна,
Вот час прошёл, прошёл другой,
Взглянул Сусанин строго и палачам сказал «Испита чаша мной до дна!
Отсюда не найти вам выхода обратно,
Да и не хватит больше ваших сил,
Сгниете вы, в земле российской безвозвратно,
Но этого здесь каждый заслужил».
В бессильной злобе, бросились поляки,
Рубили саблями и тыкали копьём,
Уж мёртвый он, а не уймётся шляхта,
Своим последним наслаждаясь днём.
Он был, иль не был, вечная загадка,
Для тех, кто духом слаб и не поймёт,
Всё потеряв, народ живёт надеждой
И вместе с ним страна в веках живёт
О чём он думал, кто теперь узнает,
Неблагородный и простой, он не жалея сил,
Святую Русь спасал, с врагами умирая,
И в этом всех на свете победил.
|
