Злодейский, мрачный дух, широкоскулый, С когтями толстыми на пальцах и злорадный, Заполнил все своим дыханьем смрадным И овладел душой царя Саула.
Давно уже не знает он покоя, С прищуром глаз, беззубый, страшный рот, Сообщили радостно, что вскоре он умрёт, Никем не понятым и брошенным изгоем.
Врачи сдались, надежду всю рассеяв, Забыл царь о надменности и чванстве, Спасение искал он в своем царстве, Где пас стала Давид, сын Иессея.
Избранник бога сильным был и видным, Красивым, чтоб остаться незамеченным, И Микеланджело шпунтом увековеченный, При всей суровости остался миловидным.
А должен ли пастух лечить царя? С небес, на это глядя, усмехались, Когда Давида пальцы струн касались, Пифагорейской музыкой маня.
Владел искусно он и ладом и гармонией, Аранжировку сделал он для пения, Так ласково шли с неба восхваления, Что распрощался Саул с меланхолией.
Ссылка на оригинал: https://www.poemhunter.com/ poem/saul-and-david
|