Полуостывшим - кофе горячий,
мы замерзаем, лёжа в кровати.
Взгляды не ловим, но и не прячем
голые оба, что очень некстати.
Разум не нужен - сила привычки,
лучше распятым быть на Голгофе.
Голос шептал, здесь ставлю кавычки:
“Утренний секс заменит вам кофе”.
Чувств амплитуда в этой цитате
напоминает девичьи груди.
Мы замерзаем, лёжа в кровати,
голос солгал, не верим иуде.
Полуостывшим - кофе горячий,
лёжа в кровати, мы замерзали.
С нами был третий, полустоячий,
между ногами неосязаем.
А чем души измерить глубину?
Копейкой - тем же, чем длину.
Ведь и длина и глубина души,
в сравненьи с шириной, - гроши.
На альфа-самку прыгнул мачо,
купюрами вокруг соря.
На морду получил на сдачу
два тёмно-красных фонаря.
Смущал так женщин глупый мачо
помятой мордою лица.
А в брюках, ничего не знача,
звенели синих два яйца.
Взрываем русские мосты,
и под откос страну пускаем.
Хотя мозги и пропиты,
энтузиазм неиссякаем.
Уж нет друзей, но есть партнёры, -
мугабе роберт, эрдоган,
китайцев кучи за забором
и он - московии пахан.
Не зря сказал абрек кадыров,
который молится за нас,
что трамп, который яму вырыл
для путина, он - пидарас.
Матильду, кто махал не важно.
Не царь, не бог и не герой
Поклонская ведёт отважно
борьбу за церкви геморрой.
Пока Киркорову блондины
дают путём совсем иным.
Донбасс и сирия едины,
как ЕАО, газпром и крым.
А.Коржавину
Работая ушами баттерфляем,
неся стакан, селёдку и фингал,
Коржавин пробежал, петляя, -
он белочку горячую искал.
Д.Карманову (Дмитрию Православному)
Просыпается Диман,
косит глазом на диван,
удивляется при этом -
рядом Бог храпит валетом.
Просыпается Господь:
"Эй, Карман, а ну ка подь,
с моего дивана вон,
а не то лицу урон
я ногою нанесу
и стопчу с него красу!".
Задрожал Карманов, врёт,
что шепнул на ухо чёрт,
когда оба шли в запой:
"Просыпайся, Бог с тобой!"
Домне Руковициной
Я тоже начинаю тосковать,
о том, как летом скрипнула кровать.
Потом скрипела аж до ноября
и вдруг замолкла. "А вот это зря", -
подумал я, решив тогда залечь
на белую, как ваша ..па, печь.
Лежать на печке одиноко мне,
на тёплой необъятной ширине,
считая дни, и ждать, когда опять
начнёт стонать, кричать, скрипеть кровать.
Ларисе Ласковой
Уже не отдых заграницей -
китайский мокренький Хайнань,
здесь, как арабов в пьяной Ницце,
полно нетрезвых Петь и Вань.
Пора сменить Лаос с Вьетнамом,
где тараканы, гладь и тишь.
Я говорю не про Панаму,
а намекаю на Париж.
Купидону
Ты, Купидон, молись усердно.
Проси марксизм, чтоб он помог,
поэтом, чтобы стать посмертно,
зови его при жизни Бог!
Всё было, ангел мой, недавно, -
грудь жёг не крест, а партбилет
и взносы ты платил исправно,
и партией был обогрет.
Материя неразделима с духом
и бесконечен бытия простор.
Шестую часть материи пробУхав,
о духе позабыв святом,
к кресту привязывая Карла,
ты божий дар смешав с яйцом,
святым здесь выглядишь шикарно,
с умом нетронутым лицом.
Давай, мой ангел, на колени,
поклоны бей и не ленись.
Тебя услышит добрый Ленин
и жизнь настанет заебись.
Джулиане
Я в детство впала, дядя Саша,
впадайте тоже заодно.
Моя Россия, как и ваша,
куда ни глянешь всё ...но.
Как написал, когда-то Юра, -
был трезвый и в своём уме,
в строке прочла, ведь я не дура, -
"Немытая!" и "сука" - меж.
Я в детство впала, дядя Саша!
Что Штаты? Их, не нашу мать!
Мне снится вас умыла Раша
и перестала негром звать.
В маразм впадайте, мистер Пушкин,
как я впадаю каждый раз,
когда, беря в сельпо чекушку,
я, Саша, пью её за нас!
|
