Грехи не пляшут джигу на погосте
и не поют псалмы евреи. Гвозди
куются в Риме и не по погоде
барханы вьюжат летом на восходе.
Как профиль царский мятый на червонце,
на зорьке лик у заспанного Солнца
и крутится звезда на сковородке
на масленом, как сыр, тумане. Глотка,
лужённая вселенской божьей силой,
шептала:"Господи, прости, помилуй".
Звучали просьбы вслух слова нелепо,
для кур и прочих жителей вертепа.
Волхвы звезду на небе юном зрели,
вошли в пещеру, - там миньян евреев
грешил, пред Солнцем преклонив колена,
пока звезда на небе не истлела.
Поверить сложно, что на дне в пещере
рождались дети иудейской веры.
С тех пор старушки в схватках рукопашных
мат не жалеют, бабкам архиважно,
что человечества души спаситель,
которого никто в глаза не видел,
но всяк дурак знакомый был заочно,
рождён от плотской связи непорочно.
Судьба - злодейка ждёт в кругу младенца
и никуда ему от драк не деться.
Убит ребёнок (только между нами)
не римлянами, а волхвами.
Иуда туго понимал работу, -
распят Ишуа, а не просто кто-то.
Пока чужие звёзды в душах тлели,
Царь шар земной поставил на колени.
Звезде лучей к шести добавив пару,
чтоб кровь у гоев раз ... и закипала,
Пророк забыл, что греет зад любая,
но жжёт испуг дотла лишь голубая.
Попы радеют о судьбы подарках,
ведут о них дискуссии и в жарких
баталиях в кровать стремятся к правде
залезть на Ветхом вражеском ландшафте.
Растёт энциклопедия утопий,
в ней о любовь сломали много копий
и головы раскалывались:"Боже,
ты наш, но почему на них похожий?".
Хвостаты мыши и русалки, черти
и звёздочки хвостатые, поверьте.
Но не под каждою звездой, в итоге,
рождаются у нас чужие боги.
|
