Берг Гаврила из Тагила - Убеждённый холостяк. И до сорока лет было У Гаврилы всё ништяк:
Два коттеджа, три квартиры И четыре гаража, Малахитовый в сортире Унитаз для куража.
На работу, как на праздник, На «кайене» с ветерком. После в клуб ночной, проказник, Поразмяться вечерком.
Раз в квартал по две недели То конгресс, то семинар В Сидней, в Дубаи, да в Дели, Или вовсе в Занзибар.
Был Гаврила парень видный, Ладно скроен и высок. И для девок очевидно Просто лакомый кусок.
Волосы курчаво вились (Бог же шевелюру дал!) - Удавился бы Брюс Виллис, Если б только увидал.
Завсегдатай фитнес-залов И салонов красоты. Сигарет не лобызал он И не нюхал наркоты.
Горькую не пил водяру – Исключительно коньяк. Загорелый и поджарый Убеждённый холостяк.
Жил бы так, не зная горя, Если б раз за коньяком Отдохнуть на Чёрном море Вдруг не предложил профком.
А раз был он кучерявый, Да к тому ж по папе Берг, Пропустить не мог халявы И отбыл уже в четверг.
По путёвке в санаторий Он приехал в первый раз, Так что был слегка в миноре, На вонючий сев матрас.
Днём в порыве пессимизма Матом крыл скупой обед, А под вечер, после клизмы, Весь ебу… профкомитет.
Но обратно прелесть мира Случай редкостный вернул, Когда он, после кефира, В клуб на танцы заглянул.
Там, среди кошёлок старых, Как меж гравия рубин, С рожками такая шмара!.. (Отмечали Хеллоуин).
Бюст, того-гляди, от пляса Просто выпрыгнет в разрез, А на опе столько мяса – Лев в один присест не съест.
Подлетела, словно беркут, С рожками башку задрав. Снизу вверх глядит на Берга, Как на кролика удав.
И размякнул наш Гаврила, В светлый разум не внемля. И головушка поплыла, И качнулася земля.
Три недели пролетели С Аней, Анечкой, Анюсь. А в конце Гаврила в хмеле Вовсе ляпнул ей: «Женюсь!»
И в тумане страсти пылкой Было парню невдомёк, Что по счёту у кобылки Он – четвёртый муженёк.
А закончили все плохо (Крест с оградкой не пустяк). Каждый был хоть из тех лохов – Убеждённый холостяк.
В общем, дальше. Суть да дело, Но минуло года два. У Гаврилы заболела Поначалу голова.
Опосля и шевелюра Стала быстро облетать, Лишь супруга его Нюра Продолжала расцветать.
Он забил на стиль и клубы, Таиланд и Гондурас. У подруги старой Любы Был зимой последний раз.
Позабыл про фитнес, бизнес И про утренний стояк, И вообще, что он по жизни Убеждённый холостяк.
На больничном был всё чаще, Очень быстро уставал. И живот ещё урчащий Всё покою не давал.
Он тощал с каждой минутой. Вскоре сам не мог уж встать. Лишь жена его Анюта Продолжала расцветать.
Меркнул свет, синели губы. Так, наверное б, и сдох, Хорошо, подруга Люба Тут почуяла подвох.
Увезла к себе на дачу Полумёртвого дружка И со всей самоотдачей Врачевала женишка.
Полегчало всё ж Гавриле Через годик, но уже Не видать ему в Тагиле Ни квартир, ни гаражей.
Но жену свою Анюту Вспоминает всё с тоской. Говорят, видали будто Её в ЗАГСе на Тверской…
***
Пусть визжат кругом девчата: «Свадьба – вовсе не косяк!» Лично я теперь, ребята, Убеждённый холостяк.
Ну, а тем, в хомут кто хочет, Дам совет всего один: Не знакомьтесь с ними ночью, Да ещё на Хеллоуин!
|