В юности Преображенский ходил в народ,
Видя нищету и бесправие масс.
Приват-доцентом - нащупал брод,
Потом задор совсем угас.
Но Шариков был уже щенком
И звонко повизгивал на господ.
Профессор к Борменталю прижался щекой:
- Господи, ну какой же я идиот!
Шарики заполонили всю страну
И даже устроили переворот.
Доктор компресс себе свернул
И тихо пилюли бросил в рот.
-А давайте, отловим всех собак,-
сказал Борменталь двояко,-
и сотворим из этих собак
Одну большую собаку.
К вечеру чудище было готово.
Дохтура сняли с него бинты
И выгнали на улицу для отлова,
А там его подобрали менты.
Было бы все предельно клево,
но пес, приходя к врачам во сне,
Уговорил их повесится на люстре в столовой,
Что, собственно говоря, и произошло к весне.
С тех самых пор, зависая знаково,
Алогизм сознание рубит:
Чернь очень любит читать Булгакова,
За то что Булгаков ее не любит.
|
