Трепалось имя, кочевавшее по спискам,
стоял за радостью, сгорая от стыда.
Мечты топтались у вершины очень близко,
но на вершине не стояли никогда.
Летели пули мимо цели иль навылет,
мне не прощали ни ай кью ни кровь Христа
и статус ротшильда до чёрта опостылел,
но репутация была ещё чиста.
Не по плечу вписаться в список Соломона,
пройдя на перевес со словарями сквозь.
Нет сферы бытия куда бесцеремонно
вломиться можно с демоном в башке. Но врозь,
объятья в драке распахнув, враги обнялись,
до нитки души в ойкумене обобрав,
и Фрейда Зигмунда сухой психоанализ
здесь не ответил бы кто прав, а кто не прав.
Как много сказано молчаньем откровенным,
чтоб было ни о чем, сомкнув уста, кричать.
Не хватит слов молитв ни так ни внутривенно,
чтоб вычерпать из глаз Христа мою печаль.
На небе тучи лить из вёдер сговорились, -
Господь, про то узнав, не стал перечить им.
Там мимо юных кладбищ БРОДят пилигримы
и с Богом говорят, как безъязыкий мим.
В карманах кулаки, - не погадать на счастье,
бессилен звон и блеск серебряных монет.
Мы стали нищими, когда-то в одночасье
и до свободы лишь каких-то сорок лет.
От тихой грусти, на разлив, душа хмелела,
до покаяния, оставив час в горсти,
и сыпался песок меж пальцев еле-еле,
а крест уже стоял на жизненном пути.
|
