«Дорога в рай, надежд отрада,
лежит через теннисные врата.
Пред ними Митрич восседал,
Ракеткой нас благословлял!»
Вступление.
Минувшей юности забавы
Искали мы в тиши полей.
Под сенью кряжистой дубравы
Игрались в мячик эври дэй.
И пустоцветный одуванчик
Роднил нас всех в глуши степей,
Ведь каждый день мы собирали
Ромашек воз из-за ушей.
Меж тем деды нас наущали,
Преданья доброй старины!
И вот нам чудо рассказали,
Картина маслом, без хреней!
Сначала было невдомёк.
На поле сыплют там песок,
Две палки ставят поперёк,
На них скрепляют простофили
Рыбацку сеть аж на полмили!
Да скачут там наперебой,
Пуляя мячики лаптой!
***
Мы замечтались..., вот где диво…!
Игра заморская ревниво
Нам часто грезилась во снах,
Мерещилась в больших лугах,
Где мы коров пасли все дружно,
На сеновале душным утром.
И мы лаптой взамен мяча
Гоняли мух да комарья!
Тот канул век, мечты былые.
Деревья были молодые.
И дней беспечная чреда,
Мы были молоды тогда!
***
Глава 1.
Но вот свершилось, издалека
Явился Он по воле рока,
Судьбы посланник, знак небес,
Он указующий свой перст
На нас, сермяжных, обратил
И в теннис нас благословил!
***
Великий муж, не с косогорья,
Он к нам явился с Забугорья.
И дядя Сэм, как говорят,
Ему был кумом, то ли сват.
С тех давних лет народ немало
Сложил преданий запоздалых.
Но есть одна, да в ней вердикт,
Легенда так о нём гласит.
Собрал чухонцев он прибрежных
И молвил им на их наречье:
«Стоял я тут и вдаль глядел,
И дум великих лицезрел!
Вы тонконогие спинозы,
От вас кругом одни занозы!
Здесь вам не тут, я Анатолий,
И здесь воздвигну Капитолий!
И нареку сей дивный храм
Во славу теннисным богам!»
Тут воцарилось оживление,
Веселье, шум и песнопение,
И гром раздался – это Он,
Посланник неба и богов!
***
Глава 2.
Сэнсэй и вождь, Великий кормчий,
Фельдмаршал доблестный на корте,
Титан, спустившийся с небес!
Здесь всех регалий трудно счесть!
Могуч как Зевс и благороден,
Рембрандта кисти он достоин!
Смиренно горд и скромно важен,
Великодушен и отважен,
Доброжелателен и справедлив,
Достопочтенный христьянин!
Так по субботам днем к обедне
Спускался к пастве, как издревле,
В руках ракетку он держал,
Над ликом нимб его сиял!
Властитель дум, Мудрец вселенский,
Духовный лидер наш эдемский,
Оплот гуманности, добра
Он есть и будет навсегда.
Вольтера друг, и друг народа
О нас заботится премного.
Он на скамейку приходил,
С веселой грустью нас он бдил,
Вздыхал печально, трубку брал
И мысли в вечность окунал,
Слегка за шалости бранил,
И в Летний корт играть водил.
***
Глава 3.
У Лукоморья корт зеленый,
Могучий дух на корте том!
Там чудеса: там Митрич бродит,
За кортом бережно следит.
Там на протоптанных дорожках
Следы великих славных битв!
Избушка там без курьих ножек
Пускает пар и нас манит.
Там лес и дол видений полны,
Как по субботам хлынут волны
На брег песчаный и пустой!
И банда витязей бывалых
Чредой на корт выходит вяло,
И с ними Митрич Черномор!
За ними он несёт дозор
В своём мечтанье безнадёжном
Хоть изредка услышать просто
Интеллигентный разговор,
Культурной речи добрый тон.
***
Но пробил час, все безнадёжно.
И в миг Жемчужина тревожно
Вся зашугалась по углам,
Чтоб пережить этот бедлам.
Ракеток скрежет, вопли, стоны,
Уж с корта льются реки крови,
Померкло солнце, всё в дыму -
То Палыч смолит по врагу.
Пощады нет, и дружбы тоже -
Седрик у сетки Колю мочит.
На задней Лёшка не спеша
Мортирой косит всех и вся!
Всё б ничего, бузят в войнушку,
Играют детки в ракетушку
В большой песочнице гуртом,
Чтоб тишина была кругом.
Да вот беда и незадача –
Звенят все стёкла в местных дачах,
Оглохли птички, барсуки
Контуженные у реки.
То канонады грохот страшный
Идет с песочницы ужасный,
Полощут матом хоть куда,
Как басурманская орда!
***
Глава 4. «Сон Митрича».
И от стыда и сожаления
Гнетёт ночное наваждение,
И снится Митричу кошмар!
На корте в блеске светский бал.
Огни свечей, созвездье фраков,
Лощеных дам и аксельбантов,
Парадных платьев, сюртуков,
Ливреев, буклей и усов.
Уж полон зал, трибуны ропщут,
Монокли все свои топорщут
На корт убранный и… пустой!
Что за шальман, о бог ты мой!
Едва оправив изумление,
Как тут другое наважденье.
На корт вразвалку, не спеша,
Зевая всласть и гогоча,
С бананов связкою подмышкой,
Пивных бутылок две кубышки,
Вступают витязи гурьбой,
В штиблетах рваных, сплошь отстой.
Кафтаны сальные, кривые,
Жабо обвислые пустые
Зияют в бальных зеркалах.
Позор вселенский, стыд и срам!
***
Застыли все, паралич полный.
В звенящей тишине надломно
Из царской ложи скрипнул трон,
Стеклянным взглядом окружён.
То Митрич встал, грознее тучи,
Державный скипетр могучей
Рукой он пред собой держал,
И взглядом молнии пускал!
Он главный здесь, всем это ясно,
Бомонду впредь не так ужасно,
И под отеческим крылом
Уж внемлют речь его гуртом.
Как мажордом и маршал в звании,
Сперва я выражу признание
Всем благороднейшим мужьям,
Соблаголившим в гости к нам.
***
В веках мой знатный род оплотом был морали,
Прилежных нравов, чести образца.
Нам проще сгинуть в казематах и изгнании,
Чем опозорить имя навсегда!
В нём дар богов и бремя тяжкой ноши
Исполнить долг достойно, до конца!
И пред Всевышним и моим народом
Озвучен он фамилией сполна!
Итак, он мне велит по строгости закона,
Чтоб смыть позор наш в искупление грехов,
Сурово покарать всех этих охламонов,
Что носят имя витязей ещё!
Я пал чтоб встать, подняв их с сеновала,
Вскормил их грудью, всем последним молоком!
Я жизни их учил,
Премудростям зерцало,
Чтоб наказаньем добродеятели стать!
Когда мой грянет час, ниспосланный Всевышним,
Отвечу я сполна пред грозным судией,
Но здесь передо мной назначенной мне властью
Как на духу за всё ответите вы все!
Указ мой строг: сорвать с них эполеты,
Ракеткой задницы надрать им до утра,
А опосля забрить их в подметалы,
Чтоб с кортов вычищали стыд и срам!
***
Угасло все, в ночной тиши с рассветом
Запели рано петухи.
Потом все громче, громче
Стон безмерный раздался с порки меж полей.
В кошмаре Митрич встрепенулся,
Вздохнул и в ужасе проснулся.
***
Глава 5.
Неровен час, в поту холодном
С тяжелым сердцем он сошел
На корт, где солнце уж сияло,
И в изумление пришел.
Ушам своим не в силах верить,
Надежд угасших, смутных грёз,
Он слышит к радости безмерной
На корте речи дивный тон.
Душа его возликовала:
На корте музыка звучала.
«My die сэр и монсеньор!
Я Вашим смэшем восхищён!
Но вот при всём к Вам уваженьи,
Моём огромном сожаленьи
Ваш мячик в поле не попал,
За что ригрэт энд комплеман.
За сим, загладить чтоб нюанс,
Вот от меня Вам реверанс.
Ах, кстати, Вам хотел отметить,
Уж я давненько заприметил,
Что Ваш партнёр сэр Николя
Все поминает кобеля!
А реверанс их это нечто
В нарофоминском просторечье!
***
Отпрянул Митрич, замирая,
Слеза суровая мужская
Скатилась в бороду, так он
Узнал в них витязей с трудом.
Окстясь, он молча нас обнял,
И к сердцу дружески прижал.
***
Глава 6.
Сомненья прочь, досель отныне,
Как наваждение в пустыне,
Открыл он тайну бытия:
На корте зиждется она!
Оазис в жизненной путине,
Куда стремглав летим на крыльях,
Едва заслышав звук мяча
С благословения отца!
Наш сюзерен, тебе мы внемлем,
Свой самурайский долг приемлем,
В огонь и в воду за тебя,
«Бонзай!» лишь гикни про себя.
***
Глава 7.
В поместье Луцино в ту пору
Эсквайр статный проживал.
Ходили слухи знатный воин,
Деревню в страхе он держал:
Ведь каждый день носил ракетку
На портупее в кобуре,
И скальпы теннисистов местных
Давно развесил на стене.
Он говорил с акцентом русским,
Галантно водку потреблял,
Зовут Седрик по-древнерусски,
Но вот коров ни разу пас!
Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики.
Но по-французски в совершенстве
Он изъяснялся и писал,
Легко на корте танцевал,
И кланялся непринужденно.
Чего же более? И клуб решил,
Что он француз и очень мил!
***
Глава 8.
В плеяде звёзд гвардейцев ратных,
Питомцев Митрича отважных,
Сверкает ярче всех одна -
Сияет будущим она!
Преемник наш, суровый ратник,
Наследник тенниса, привратник
Всех наших будущих надежд,
Деяний, доблестных побед.
Прилежный к теннисным наукам,
Но опостылев уж от скуки,
Судьбу решил он испытать,
За морем счастия искать.
С ракеткой русскою бывалой
Прошёл он в мире школ немало,
Так с благородной целью он
Поднял наш теннис мировой.
Познал он тайны Шао Линя,
Достигнув крайнюю вершину,
Дух закалил свой с Доширак,
Который ел не просто так.
Не зря зовётся Алексей –
Семьи опора и друзей.
***
Когда ж, надежда наша тлится,
Ты с чужеродных берегов,
Простив нас, стариков ершистых,
Вернёшься в отчий корт родной?
Уж помним смутно, время было,
Когда на корте жизнь искрила,
Как без ракетки ты играл
И взглядом мячик отбивал.
***
Глава 9.
Наш добрый Коля – балагур
Зверь на разминке, всем нам друг!
В веселой удали на корте
Грызёт победу в этом спорте,
Бесстрашен в битве, гвоздь в бою
Надёжен в доску и в строю.
Отважный кельт, да вот беда –
Боится злого Седрика!
Едва заметив его в клетке,
Стремглав бежит назад от сетки
И с криком грозным: «Накажу,
Я всем ещё тут покажу!».
Единороссом слыл недаром:
Теперь весь год жуём бананы
В закуске с знатным шашлыком,
Где славится он королём.
***
Глава 10.
Уж вся стоит дружина в сборе,
Размялась в пот, готова к бою.
А где же Палыч раззвездяй?
Опять сегодня опаздал!
Уж старый конь, ослеп не гонит,
Но мутный взгляд всё девок ловит,
Не хочет бегать, весь в дыму,
Но всё прощается ему:
Ведь тенниситом регулярно
Он сыплет корт – и всем отрада!
В мечте последней грезит он:
У корта быть захоронён.
***
Глава 11.
Краса и гордость Ожерелья
Средь прочих жемчугов бесценных,
Великий мастер струнных дел,
Дим Димыч, статный наш олень!
Душа компании и лира,
И наше теннисное диво!
Ему невзгоды нипочём,
Он их ракеткой и мячом
Замочит в смэш под звон гитары,
Разгонит вмиг нам всем печали.
На корте просто ураган.
И даже быстрый брат олень
Ему не ровень – шалупень!
|
