Над покровом вещей нереальный знак
Сальвадор Дали мне дарил,
Изначальный век ни на чьих мирах,
Где имен никто не сложил.
Был художник – пророк: полоумный жираф,
Словно мир наш нелепый горел,
И невидящий взор продевал в душу страх,
Что всю жизнь обнаженною зрел.
Кто-то хитрый и злой пробивался в крови,
Что насмешкою в сердце текла,
И горящий хребет целовал изнутри
Кто-то тот, кто во мне из стекла.
И разбилось стекло – смысл явился иной:
Я, как все, на Голгофе горю.
И горящий хребет – не жирафа, а мой -
В нем танцуют «Его королю».
Вот и плотью уже вознесся высоко,
Даже выше, чем смысла знак.
Как держаться мне на тончайших ногах? -
И упасть не могу никак.
Что за ужас такой: будто нет и причин -
Оттого он еще страшней.
Вот уж вижу я голых женщин, мужчин
До хребтов и праматерей.
Лишь хребет это знак.
Больше нет ничего,
Все лишь зренья коварный обман.
Из хребтов, их мертвей,
Смотрит в мире НИЧТО -
Злее смерти и глубже всех ран.
|
