Мне как Танталу воды не напиться,
И в родников переливчатых чашах
Бликам не вспыхнуть, как взорам, точащим
Проблеск любви на колеблемых лицах.
Так непогодой заржавленный рыцарь
Образов жаждет, надежду дарящих, -
В длани железной лишь воздух летящий –
И по пустыне безжизненной мчится.
Зев, излучающий жёстко и властно,
Канет в закат, словно согнанный нищий.
Тем, что мой голос в отчаяньи ищет,
Станет теперь эхолалия ночи:
Крик одинокий во тьме не угаснет;
А возвратится слабее и чище,
Будто на старом холодном кострище
Выглянет юное, нежное очень.
И распускается лотос иллюзий,
Тысячелепестный, весь серебристый, -
Мушке сознанья огромная пристань, -
Мягко смыкаясь, в пучину погрузит.
|
