***
Возможно всё. Одно лишь счастье невозможно. Свет фонарей в провалах темноты. И всё-всё-всё так обессмыслено-ничтожно: пейзаж в окне, свой пульс… всё, что не ты.
Лишь крах стремленья разрастается так крупно… На чёрно-белом фоне Рождества ты так предельно, безнадёжно недоступна, как будто ты – из антивещества.
Непостижимая, таинственная сила, ещё сильнее от вердикта «нет», ты перевесила, затмила, заглушила мой ум, весь мир, и снег, и тьму, и свет.
Две сути есть: любовь, она снегов белее, и враг её, он чёрен, словно крот. Но, выбирая ту, что ближе и милее, легко увидеть всё наоборот.
Так дьявол норовит в церковные одежды запрятаться и, скепсис не будя, со словом пастырским втемяшивать надежды на мнимый рай, живую жизнь крадя.
И сердце дьяволу как Богу открывая, напутствию как избавленью рад, несёт обманутый, того не сознавая, внедрённый в душу персональный ад.
Любой подарок мой, не поведя и бровью, отвергнешь сходу ты, взглянув едва. Прими ж хотя б стихи, рождённые любовью на чёрно-белом фоне Рождества.
07.01.2000
|