***
Мне мир и я в нём кажутся порой искусной голограммою былого. Возможно, я давно в земле сырой, а дух мой хоть и жив, но – лишь в границах слова.
И помня, что спорхнувший петушок тебя неотвратимо клюнет в темя, как хочется пустить эскадру строк, непотопляемо плывущих через время.
Но неизбывно муторно томят глухие мысли о тщете искусства: вдруг у него исчезнет адресат, и зря в кристаллы форм отлиться жаждут чувства?
Но будь что будет. Я приговорён сквозь слабость, лень и полусон сознанья вживляться сердцем в скрытый смысл времён, в том видя смысл и своего существованья.
19.12.2002
|