Одна блоха, живущая на шее, ближе к уху,
Поддавшись как то злому духу,
Задумала скакнуть с голодного безродного котёнка
на жирного домашнего кота,
Размыслив так: то не беда, что нет крупней скота.
Тот кот, не упомянут будет к ночи,
Являл собою кладезь мочи
И тем пленил подружку нашу, да так,
что та едва ли разума лишиться не успела,
Злой план начавши строить вдруг меж дела.
Тут надобно сказать, что наш котёнок бедный,
Котом был не любим и план ужель не вредный,
Когда блоха, поправ мораль, забыв про всякий стыд,
Кормильца своего взялась бранить прилюдно.
Воистину, коль хочешь быть ты сыт, -
С приличьями одними знаться трудно.
Так вот, с таким усердием взялась блоха за дело,
Что если б не размер, назвать могли бы смело
Сию букашку мы злодейством во плоти.
Тут и сказать: коварней нет пути!
Что ж наш малыш? Коль шло всё к ссоре,
- Блоху он лапой сдёрнул скоре.
И поделом. Коль знать не хочешь чести,
- Так и пропасть тебе на месте!
Ступай. В других местах проси питанья,
Коль другу строишь испытанья.
А что же жирный кот? Ужель настолько глуп,
Чтоб вопреки здоровому рассудку,
Блохе подставил свой, простите, круп,
Сыграв тем над собою злую шутку?!
О нет. Хоть он известный плут,
С коварством дружба боком выйдет тут.
Блохе же, что с коварством заодно,
Мы в назиданье скажем лишь одно:
Была б сия затея не плоха,
Когда б коту нужна была блоха.
|
