«Я первый и Я последний…» И грянул слов камнепад. И всадника внёс конь бледный, и воспоследовал ад. Как скалы, с небесной тверди обрушивались слова, что жизнь рождена для смерти и только смертью жива. Сближаясь с морями сутью, заколыхалась земля, и звёзды горящей жутью обрушились на поля. И солнца стынущий слиток завесил взметённый прах. Свернулось небо, как свиток. И в души вглодался страх. Взбешённые когти молний собрали жатву с полей. Взмели кровавые волны спазмы вскипевших морей. Полыни падший светильник сжёг сжатые створы век. И обратились в могильник поймы отравленных рек. И челюсть времён сжевала кости раздробленных гор, чтоб раскрутился сначала неисправимый повтор. И всё земное распалось, исчезло, как морок снов. И ничего не осталось – лишь грохот железных слов, что жизнь может быть лишь смертью, что радость есть дар слепцам, что вечною круговертью в начала впадать концам.
|