Я помню зал в нём звуки лиры
рождали радость или грусть
и вторя всех времён кумирам,
слова со всех слетали уст,
не в такт, хрипя, фальшивя пели,
под рёв мотора, звон капели,
когда несли победы флаг,
когда встречались, просто так....
Винил трещал крутясь волною
сквозь шум почти понять нельзя,
а где же новых дисков взять,
но слушать песню всё же стоит,
когда она известна всем,
тогда нам слышать текст зачем?
С гнилых болот пригнало морок
и дух пошёл по всем дворам,
где наши сёла, чистый город,
повсюду мусор тут и там,
раскисли в грязной жиже ноты,
их дальше слушать нет охоты...
Кумир, где голос твой и стать,
ты прежде так умел блистать?
Как модно в кудри сыпать пепел,
при встрече прятать гордый взгляд
сирень проста, богаче смрад,
оттенков много, запах крепче,
найдёшь себе на вкус любой,
бери, хватай, тащи домой.
Кумиры шли потупив взоры;
себя стыдясь, своей страны,
надеясь смыть пятно позора,
в тот край куда вели их сны,
вдохнуть всей грудью воздух воли,
пролив слезу утрат и боли,
за Русь во тьме, за рощи ситца,
за то, что сон кошмарный длится;
просили: людям дать прозренье,
чтоб Бог услышал их мольбы,
смягчив суровый лик судьбы.
Придёт награда за смиренье:
пятно, наветов сбросит грязь,
сияя им сквозь сон, искрясь.
И вот тогда наступит утро,
падёт роса, взойдёт заря
кумир смыв тину нос припудрит,
со сцены чудо вновь творя.
Он будет также, даже лучше,
играть и петь врачуя души,
и слушать крики «Браво! Бис!»,
смотреть победно сверху вниз,
туда где был, быть может вспомнив
и гнили запах, зыбкий брод,
и как оставил свой народ,
и брёл по кочкам полусонный,
куда, зачем, не зная сам;
ушам не веря и глазам.
Я слышу смех, ты грезишь видно,
отсюда нет пути назад
повсюду топь, но кормят сытно,
такой кормушке каждый рад:
хрустящий жук, икра лягушки,
пиявка... очень вкусно, кушай,
а вот, смотри какой тритон,
большой и длинный как батон....
Бомонд бурлит, не бойся сплина,
используй счастья каждый шанс
доступный не для серых масс,
век счастья — миг совсем не длинный.
Что гомон нам пустой толпы,
лишь ветра вой, да в окна пыль.
Тот голос смолк и тонкий месяц,
цеплял за ветви старых ив
и тихий стон старинной песни,
едва звучал от дальних нив,
и стало будто чуть теплее,
уже светлел восток алея,
слоясь редело поле туч,
дробясь на стайки мелких куч,
их ветер вёл куда-то дальше
они покорно шли за ним,
бледнел у каждой света нимб,
как будто цепь небесной стражи,
слабела ночь теряя тень,
пройдя ещё одну ступень.
22.12.2023
|
