Я вылепил из снега великана, дав жизнь ему, и в ночь на Рождество к тебе, в поля, через моря тумана, я, грозный мастер, выпустил его.
Над ним кружились вороны, как мухи, над головою белого быка. Его не вьюги создали, не духи, а только огрубелая тоска.
Слепой, как мрамор, близился он к цели, Шагал, неотразимый, как зима. Охотники, плутавшие в метели, его видали и сошли с ума.
Но вот достиг он твоего предела и замер вдруг: цвела твоя страна, ты счастлива была, дышала, рдела, в твоей стране всем правила весна.
Легка, проста, с душою шелковистой, ты в солнечной скользила тишине и новому попутчику так чисто, так гордо говорила обо мне.
И, перед этим солнцем отступая, поняв, что с ним соперничать нельзя, растаяла тоска моя слепая, вся синевой весеннею сквозя.
Берлин 13 декабря 1924г.
|