-Обожди.-сказал дед в 1985-ом.-Обожди. До сих пор жду, дедушка.
Дед грустил глазами полными неба. «Труд» читал, вертел цигарки из «Правды». уголь возил через палисад в тележке, предпочитал старый китель прочей одежке, про сестер отзывался «грустные бабы».
В июле бабушка звала его в церковь- говорил «некогда», ложился «дрыхнуть». в газете писали про гектар и про центнер, левая рука начинала сохнуть, но пока ещё «наши» забивали «ихним». в пруду чекист* водился, но совсем дохлый.
дед в начале лета мастерит нам качели, мы ещё не знаем, мы – приедем позже. топора звук сердечный веселит улицу, дед светлеет ликом, становится божьим, бабушка решает слечь в больницу, но сосед явился и наладил телек.
корова издохла, но дед косит сено. говорили «на кой?», соглашался беспечно. доставал брусок, удалялся к речке- там точил косу, возвращался затемно. вздыхал: «скоро август», на крыльцо садился. млечному пути внутрь умилялся.
где теперь ты, дед? на какой версте рая? что ж ты не нашёл мой мяч в палисаднике? у нас всё хорошо, но никак не светает, наших не осталось, всюду только ихние. «Правды» больше нет, рука вывихнута. я никак не найду детства мяч в палисаднике**
*чекист - так в некоторых селениях Тамбовской области в середине-конце 80-х годов называли рыбу уклейку. ** 28 августа 1988 года в сумерках мы играли с мячом в палисаднике. Сестра неудачно отбила мяч - он укатился в темноту и крапиву. В 5 утра на следующий день мы уезжали. Дед сказал, что отыщет мяч и сохранит до следующего лета. Поискам он посвятил несколько дней. Мяч таинственным образом исчез.
|