CCLXV
Отчего мне осенью так грустно,
Отчего в душе моей так больно?
Да и как назвать же это чувство,
Если в сердце робком не спокойно?
Осень залегла в моей груди,
Да и больно так, как не бывало;
«Милая моя, ты не молчи,
Сердце ведь моё так исстрадало».
Нравятся её мне волосы,
Нравится она сама и мне, —
Оттого ль печальны возгласы
Тихой ночью при большой Луне?
Ночью при Луне я пью вино,
А стихи слагает кто-то за меня;
В мире этом я давно никто,
Да и кем-то стать мне более нельзя.
Мне осталось только любоваться,
Как течёт моя полугнилая жизнь;
Помни, в рыжих, юный друг, влюбляться —
Участь лишь отъявленных самоубийц.
Рыжие красивы и прекрасны,
Осень в сердце могут растворить,
И они быть могут очень страстны,
Как и могут счастье подарить.
Их люби, как любишь ты себя,
И не усложняй: всё в жизни просто;
Помни, что у рыжих есть душа,
Просто душу отыскать ведь сложно.
В мире этом ты не будь поэтом:
Быть поэтом в этом мире больно;
И в душе с сиреневым приветом
Созерцай подлунный мир спокойно.
Ничего не думай обо мне:
Я под властью Рока здесь событий;
Пилигрим на плоской всей Земле,
Жаждущий таинственных открытий.
XVIII.X.MMXV
Ярославль
|
