Убей мужчину своего! Реально, хлёстко, что есть силы. А после у его могилы, С тобой вспомним мы его.
Какой паскудою он был. Мешая нам с тобой вечерней, Дремною муторной тернией, Терзать друг друга, что есть сил.
Налей мне вискаря, мадам. И выпью я за всё былое. За то, что дадено судьбою: Тебе съебаться в Магадан.
Нотариус дарует мне Твоё наследие скупое, И словно племя молодое, Приму я данность. Ты – в тюрьме.
А я, наследие приняв, Свалю с Эльвирушкою в Гагры, Нажравшись три куба виагры, Внемлю тебя, Мадлен Пиаф.
Умри и ты в бараке том, А я налью ещё текилы, И у твоей уже могилы, Скажу своим зубастым ртом:
-"Прощай Мадлен! Пока – пака! Тебя я, право, не забуду..." И водружая пламя Блуду, Станцую с Элькой гопака.
Летя в глубины - облака Ты, сверху плюнешь в нас, блядина И внемля, голос мой: «Иди на!» Исчезнешь чётко, на века.
А я, с Эльвирою своей, Бухая трахаясь блюдуя, По жизни от Кутюр, пройду я, Бульваром, Франции, Шапнель.
Купив себе дворец Сердю, Разлив Шато восточных склонов, Познавши прелести законов, В единоросы я взойду.
А там глядишь – и я того... (Цензура тут влезает хило И шепчет музе про могилу) Короче, всё нормально. Во!
|