нету кайфа в сладком поцелуи
с женщиной бухою, братаны.
с ожиданьем, что ей всё же вдую,
ретируюсь, я, надев штаны.
женщины бухие не в ответе
за всё то, что в них творит вино.
за распутство грубости в минете,
что им совершить предрешено.
как они в начале сладострастны,
выпивая в хрустале бухло.
поэтессны рифмой, куртуазны
и любви не причиняют зло.
но после второй - несёт девицу
в озорную боловскую мглу,
дабы мужичиной насладиться,
вдоволь умотав его в золу.
разорвав одежды свои в клочья,
за грудки прижав объект к стене,
приспустить штанищи его срочно,
прикоснуться к пестика трубе.
закатав истерику хмельную
и поставив крест на дубе том,
оголив дорожку блядовскую,
в бисере каприза своим ртом,
жадно наслаждаясь своим пьянством,
хамством, толерантностью греха,
душераздирающем упрямством,
герменевтикой слогов стиха.
показав язык мне свой распутный,
плюнув мне слюною на живот,
облизав дорогу к храму, мутно,
утонуть ей в омуте хлопот.
но всё это блажь. довольно срама.
нету кайфа в женщине бухой.
для кого-то это, право, драма;
ретируюсь я к любви иной.
ценна в женщинах искра чертовки.
сколь же окружает нас чертей.
затонировался в тонировке
я, среди разврата и блядей.
и мечтая о любви высокой,
что в романе Байрона «Хуан»,
неприступно хлёстко и жестоко,
воплощаю свой тверёзый план.
(Вариант: перевыполняю гордо план.)
(Вариант: дам - не дам, не дам - дам, дам-да-дам.)
29.04.08.
|
